– А на самом деле она дорогая? Настоящая?
Джин засмеялась.
– А что, если эта брошь – подделка? Нет, папа. Брошь, очевидно, подлинная. Я видела ее фотографии в семейном альбоме.
– А все-таки, кто этот человек?
– Ха! В этом-то и вопрос, кто он.
Отец внимательно смотрел на девушку, держа чашку обеими руками.
– Ты влюблена в него, – решил мистер Барбур.
Помолчав немного, Джин утвердительно кивнула.
– Да.
– И это пугает тебя.
– Папа, мы происходим из разных миров. Я научилась быть независимой, нести свою ношу, зарабатывать на жизнь. Я умерла бы, если бы вела такое бесцельное существование, как жена его кузена. Я бы не смогла так жить. Или уехать в Европу – так далеко от тебя? Даже во Флориде, откуда можно долететь сюда за три часа, если я вдруг захочу увидеть тебя, и то…
– В Европу тоже летают самолеты, – напомнил отец. – Кроме того, у меня есть Ширли.
– Да, – задумчиво произнесла Джин. – Ты счастлив?
– Нам хорошо вместе, – мягко ответил мистер Барбур.
– Но я спрашиваю про тебя.
– Я очень счастлив, – уверил он дочь. – Это, конечно, совсем другое чувство, чем то, что связывало нас с твоей матерью. Мы любили друг друга, но это было все очень серьезно. Мы должны были много работать, чтобы купить дом, вырастить тебя, дать тебе образование. А с Ширли мы просто товарищи, и это дает нам свободу, которой не было ни у меня, ни у твоей матери.
Джин нахмурилась.
– Даже если все это правда, неужели у вас не бывает никаких ссор, размолвок?
– Конечно, во-первых, размолвки бывают у всех. Ты, моя девочка, вряд ли с этим согласишься, ты еще слишком молода. Когда-нибудь ты поймешь, но сейчас это не имеет значения. Джин, если ты любишь этого парня и он честный человек и любит тебя, не бойся сделать этот шаг. Пусть ничего не связывает тебя здесь, в Пенсильвании. Не думай, пожалуйста, что я не могу обойтись без тебя. У меня есть Ширли. Может быть, через несколько лет, когда я уйду на пенсию, мы тоже уедем с севера. Потом я тоже хочу побывать в Европе. Это было бы очень интересно.
– Я больше ничего не могу сделать, – задумчиво сказала Джин, перебирая бумаги на столе.
Зазвонил телефон, и девушка подняла трубку.
– Джин, хорошо, что ты еще здесь, – донесся до нее взволнованный и напористый голос Боба. – У меня есть для тебя кое-какие новости.
– Что именно?
– Во-первых, Джинни, мы не очень-то привыкли рассылать запросы в иностранные агентства, – неторопливо сказал Боб, – но я сделал это в свободное время, потому что наш отдел этим не занимается. Я послал целых три запроса. Из Интерпола пришел ответ, что у них нет агента по имени Корт ван Рой. Шеф сказал, чтобы я выяснил, не было ли такого агента раньше, но я не надеюсь на положительный результат…
– Это неправда, – Джин почувствовала, что теряет сознание.
– Как я уже сказал, Джинни, меня не удовлетворил первый ответ, и я повторил запрос трижды. Но они отвечают, что эксперт под таким именем у них не значится.
– Я не понимаю…
– Я тоже, – ответил Боб, – я поверил в твой рассказ. Я и сейчас верю. Мне очень жаль.
– Хорошо. Спасибо за заботу, – сказала Джин, опираясь о стол, чтобы не упасть.
– Ну, а для чего же тогда нужны друзья? Что ты теперь собираешься делать?
– Не знаю. Вероятно, вернусь во Флориду.
– До свидания, Джинни.
При последних словах Боба слезы полились у нее по щекам.
Джин смогла купить билет только на следующую пятницу. Когда она позвонила, чтобы сообщить Денизе о своем возвращении, та обрадовалась, услышав голос подруги. Дениза подумала, что Джин летит прямо в Париж и звонит, чтобы попросить подругу прислать туда вещи. Джин горько покачала головой.
До отъезда девушке делать было нечего. Закутавшись в теплую одежду, Джин бродила по знакомым улицам родного города. Она была обескуражена, в ее разбитом сердце царило смятение.
В те годы, когда Джин еще жила здесь, в городе закрылись сахарные заводы и нефтяные промыслы. Металлургические заводы лишились заказов из других городов и иностранных заказов. Десять лет назад обанкротилась скоростная железная дорога, проходившая через штат. Фабрики стояли, магазины не работали. В каждом квартале продавались дома. Многие, как и Джин, уезжали из города в поисках лучшей жизни.
Если бы у нее было много денег, она купила бы красивый дом, один из больших старых домов, которыми восхищалась еще будучи ребенком. Могла бы открыть какое-нибудь дело.
Но что ждало ее теперь!
Девушка знала, что успех рождает успех, а за поражением обычно следует поражение. Даже если она привезет в город миллион долларов, это не возродит его к той жизни, которая кипела здесь в дни ее детства. Может быть, тот расцвет, о котором она вспоминала, был всего лишь иллюзией юности, мечтой об идеальном, никогда не существовавшем городе.
Если бы Джин получила деньги от продажи бриллианта, было бы глупо вкладывать их в Ойл Сити. Можно найти другой город, где пальцы не болят от мороза, где в холодном воздухе не видно пара от дыхания.
Нет, она должна вернуться во Флориду хотя бы для того, чтобы зарабатывать себе на жизнь в печатном салоне. Может быть, все случившееся послужит ей уроком.
Корт звонил ей каждый вечер, коротко сообщая о делах, жалуясь, что скучает без нее.
Джин не могла найти слов, чтобы задать ему вопрос, который постоянно мучил ее. Возможно, если она сможет удержаться сейчас, то сможет застичь Корта врасплох и заставит его во всем сознаться.
Но сердце Джин не могло примириться с тем, что сообщил ей Боб.
11
Вытянув шею, Корт высматривал Джин среди прибывших пассажиров. В тот момент, когда ван Рой уже испугался, что девушка по какой-то причине не прилетела, он наконец заметил ее.
Джин удивилась, увидев Корта, так как не ожидала, что ее будет кто-нибудь встречать. С дорожной сумкой и перекинутым через руку кожаным пальто Кики, она выглядела уставшей от перелета.
Когда Джин подняла на него грустный взгляд, Корт не мог вымолвить ни слова. Девушке, по-видимому, тоже нечего было сообщить ему.
Забрав у Джин сумку, Корт молча обнял ее.
Девушка посмотрела на него, собираясь что-то сказать, но ван Рой не дал ей этого сделать. Он поцеловал девушку, и вся страсть, сдерживаемая в дни их разлуки, вспыхнула, как сухой хворост на костре, подожженный факелом.
Корт был не в силах прервать поцелуй. Он не хотел слышать о том, что ей удалось узнать, боясь, что любовь, бушевавшая в его душе, окажется запретной, и у него не останется никакой надежды на счастье.
Джин высвободилась из его объятий, переводя дыхание. Корт опомнился. Они были в аэропорту, вокруг суетились пассажиры, а он вел себя так, будто они были одни.
– Я с трудом узнала тебя без синяка под глазом, – вздохнула Джин.
Корт засмеялся и наклонился к уху девушки:
– Твой загар почти сошел.
– Я… Я думала, может быть, Дениза…
– Она работает до пяти, – сказал Корт, посторонившись, чтобы дать кому-то пройти. – Я отвезу тебя домой. Ты заберешь свои вещи и поедем ко мне.
