руку.
– Мы обе промокли, нам стоит поторопиться.
– Мой дом в конце квартала, – заметила Марго. Это были первые слова с тех пор как они отъехали от больницы. – А ты где обитаешь?
– Тут за углом, на Моррис. Я могу пройтись…
– Конечно, нет, – решительно сказала Марго, – просто сделаю круг по кварталу и высажу тебя. Никаких проблем.
– Спасибо. Я очень благодарна.
Две минуты спустя Марго притормозила возле дома, на который указала Катрин. – Ну, значит, увидимся завтра.
– Увидимся, – Катрин открыла дверцу автомобиля, опустила ногу на подножку и обернулась. – Спасибо еще раз. Марго.
Марго лишь кивнула, и подождала, пока Катрин вытащит свой велосипед и добежит до крыльца. На мгновение она подумала пригласить Катрин к себе домой на ужин. Она не знала, почему ей пришла подобная мысль. Для нее было совершенно нехарактерно принимать спонтанные решения. Все, что она знала, это то, что ей не хотелось прощаться с Катрин. И этой мысли было достаточно, чтобы заставить ее действовать. Быстро взглянув в зеркало заднего вида, она отъехала от бордюра, направляясь к успокаивающей безопасности своего дома.
Глава Пятая
Марго припарковалась на узком участке перед своей половиной трехэтажного викторианского дома и вошла через заднюю дверь, ведущую прямо в кухню. Ее свекровь, Филлис Мерфи, мыла посуду у мойки возле окна. Филлис жила во второй половине дома – зеркального отражения половины Марго.
Хотя ее возраст и приближался к шестидесяти, с еще довольно стройной фигурой, красивой грудью и волосами без каких-либо признаков седины, Филлис выглядела лет на пятнадцать моложе своих ровесниц. Взгляд ее голубых глаз был яркий и пронзительный и, в этот момент они сверкали особенно. – Ты как в спектакле. Промокла до нитки. Скидывай свои колоши и беги наверх сразу под горячий душ.
Марго молча сбросила туфли. Филлис была ей как вторая мать, Марго знала ее еще будучи подростком. Сейчас, когда ее родители отдыхали на пенсии, перебравшись ближе к юго-западу, сбежав от холодных зим, она виделась с ними лишь во время больших праздников. Филлис же стала основной частью их с Арли повседневной жизни. Она не только заботилась о девочке, но и стала для Марго одной из лучших подруг.
– Где мой гномик?
– Я оставила в духовке тарелку для тебя. Как только примешь душ и переоденешься, спускайся и поешь.
Марго знала, что лучше не спорить. Проходя мимо Филлис. она нежно обняла ее. – Она в порядке?
– Похоже на то. Она почти не думает об этом, а когда вспоминает… я думаю, она собой гордится.
– Гордится? – приподняла бровь Марго.
– Я думаю, она мечтает показать завтра эти швы всем своим друзьям.
Марго рассмеялась. – Значит, похоже, что выживет. Я вернусь через минутку, и тогда ты можешь идти к себе, если хочешь.
– Я не тороплюсь, – ответила Филлис, начиная загружать посудомоечную машину.
На пути к главной лестнице в конце коридора Марго заглянула в гостиную с большим кирпичным камином. Телевизор был настроен на канал 'природа', ее дочь, свернувшись, лежала на диване, и темная кучерявая масса расположилась у нее на коленях. При ближайшем рассмотрении, бесформенная масса превратилась в обычного черного пуделя, энергично виляющего хвостом.
– Привет, дорогая моя, – Марго наклонилась, чтобы поцеловать дочь в лоб и одновременно почесать пуделя за ухом. – Привет, Песик.
– Привет, мам, – Арли улыбнулась и снова сосредоточила свое внимание на стаде диких животных, бегущих через африканскую саванну.
Марго присела на краешек дивана и коснулась пальцами шеи Арли, мягко ее почесывая. – Как твоя голова?
– Немного болит, но вообще нормально.
– Хорошо. – Марго приподняла подбородок Арли. чтобы рассмотреть ее лицо. – Ммм… У тебя фонарь под глазом.
– А что это?
– Такая черно-синяя отметина, какая бывает, когда ударишься коленкой…
– Или во время игры.
– Угу, только на этот раз она вокруг глаза.
– А почему его называют 'фонарь'?
Марго задумалась… – Понятия не имею.
– Но это же круто?
– Очень. Я сейчас переоденусь и уложу тебя в кровать. – Марго наклонилась и еще раз поцеловала дочь, – поднимешься, когда я тебя позову, хорошо?
– Угу, ты мне почитаешь еще раз ту часть про магическую медицину?
– А ты не хочешь сегодня сама почитать вслух?
Арли потрясла головой. – Почитаешь?
– Ну конечно.
Пять минут спустя Марго стояла под горячим душем. Тяжело вздохнув, она прислонилась к скользкой плитке и закрыла глаза. Было прекрасно чувствовать теплую воду после холодного дождя и насквозь промокшей одежды. Она была эмоционально выпотрошена стрессом и паникой из-за травмы Арли. Но, даже будучи смертельно уставшей, она чувствовала неожиданное скрытое возбуждение, ощущение предвкушения, она сама не знала чего.
Внезапно образ Катрин, склонившейся над Арли, ее пронзительные голубые глаза, всколыхнули память Марго. В следующую секунду она ощутила упругие мышцы ее стройного бедра под своими пальцами и снова увидела, как Катрин стряхивает капли дождя со своих волос. Она была такой… дикой и сексуальной тогда. Дрожь пробежала по позвоночнику, зашевелилась в солнечном сплетении и заставила Марго затаить дыхание – такое давно забытое чувство, что она едва смогла его узнать.
Похоже, что ее дочь утомилась сегодняшними событиями больше, чем думала Марго, потому что девочка заснула едва она начала читать. Марго осторожно закрыла книгу, выключила прикроватный светильник и бесшумно выскользнула за дверь.
Внизу она увидела Филлис за простым деревянным кухонным столом с кружкой кофе перед ней и Пухом у ног, смотрящим на женщину с надеждой.
– Ты же не кормишь его со стола? – Марго налила себе чашку кофе и села напротив свекрови.
– Ему достаются только суши, потому что он любит есть с палочек.
Марго кивнула, как будто это все объясняло. – Спасибо, что вернулись из школы пораньше, и позволили мне вернуться в больницу.
Филлис работала администратором в школе 'Грин Стрит Френдс', где учились дети Робин и Линды – Деннис и Ким и Арли. Обычно Робин забирала всех троих после занятий, и они были у нее, пока Филлис не забирала Арли в конце своего рабочего дня. Поскольку Робин была одним из футбольных тренеров, все трое играли в футбол. Летом дети были в лагере, поэтому распорядок не менялся.
– Не нужно благодарности, – тихо сказала Филлис, – Я просто счастлива, что у нее такая крепкая
