– Слушай! – резко сказал Дэкстри… – Деньги в сейфе привезены нами из Штатов и являются нашей личной собственностью. Суд не имеет никакого права на них. Это еще что за чертов закон.
– О, что касается закона, то о нем уже перестали упоминать, – злобно сказал Гленистэр. – Я сделал глупость, что не убил первого же из них, вступившего на наш участок. Я вел себя как новорожденный младенец, а теперь мы попали в гнуснейшую историю. Шведы не в лучшем положении, чем мы. Они совсем растерялись после последнего постановления.
– Я все еще ничего не понимаю, – сказал Дэкстри.
– Судья издал так называемое «постановление», расширяющее права инструктора и уполномочивающее Мак Намару вступить во владение всем имуществом на участках – палатками, инструментами, запасами и личным имуществом всякого рода. Постановление это, по словам Уилтона, вышло вчера вечером без извещения другой заинтересованной стороны, в данном случае – нас. Я пошел поговорить с Мак Намарой и нашел его в нашей палатке перед сломанным сейфом.
– Что это означает? – спросил я. Тогда он показал мне новое постановление. «Я отвечаю перед судом за каждый грош этих денег, – сказал он, – за каждый инструмент на участке. Ввиду этого я не могу позволить вам подходить близко к разработкам». – «Подходить к разработкам? Вы не хотите позволить нам присутствовать при взвешивании золота на нашем собственном прииске? Как же мы будем знать, честно ли ведется дело?» – «Я – представитель суда и несу ответственность перед судом», – заявил он и при этом улыбнулся с таким торжествующим видом, что я положительно озверел. «Вы лживый вор, – сказал я, глядя ему прямо в лицо. – Но вы зарвались. Вам удалось надуть меня раз, но теперь уже этот номер не пройдет».
Он скроил обиженную и огорченную мину и позвал судебного пристава Вуриза. Я не могу понять, в чем дело. Все настроены против нас: и он, и пристав, и судья – все до одного. И при этом они утверждают, что закон соблюден во всей строгости, и грозятся в случае чего вызвать солдат.
– Это самое и говорил Мексико-Мэллинз, – яростно крикнул Дэкстри. – Тут что-то не так. Ну-ка я сам схожу в гостиницу к судье. Я никогда не видал ни его, ни Мак Намары, а мне обязательно надо хоть раз взглянуть человеку прямо в глаза, чтобы знать, как вести себя с ним.
– Ты как раз застанешь их обоих, – сказал Гленистэр. – Мак Намара поехал в город вслед за мною.
Старый пионер направился в гостиницу «Золотые Ворота» и спросил, где помещается судья Стилмэн.
Мальчик в прихожей попытался спросить, как его зовут, но старик взял его за шиворот, с размаху посадил на стул и последовал в указанном направлении. Услыхав голоса в комнатах судьи, он постучал в дверь и вошел, не ожидая приглашения.
Комната была меблирована наподобие конторы: в ней стоял большой стол с пишущей машинкой; другой стол был завален томами Свода законов. С двух сторон вели двери в соседние комнаты. Двое мужчин оживленно разговаривали; один из них был сед, гладко выбрит и походил на пастора, другой же был высок, элегантен и самоуверен.
Золотоискатель сразу узнал в них именно тех людей, с которыми он пришел поговорить, и понял, что ему придется иметь дело только с одним из них, с высоким человеком, глядевшим на него в упор.
– Мы заняты, сэр, ~ сказал судья, – очень заняты. Не зайдете ли вы через полчаса?
Дэкстри внимательно оглядел его с головы до ног, затем повернулся к нему спиной и воззрился на другого. Мак Намара и он молча и пристально разглядывали друг друга, инстинктивно чуя, что они враги.
– Что вам надо? – спросил наконец Мак Намара.
– Я так себе, просто зашел познакомиться с вами. Меня зовут Дэкстри, Джо Дэкстри. Это имя многим знакомо к западу от Миссури. А вас зовут Мак Намара. Не так ли? А это, как видно, ваш ученый французский пудель, а? – ткнул он пальцем в Стилмэна.
– Что это значит? – спросил Мак Намара.
Судья возмущенно шепнул ему что-то.
– То самое, что я сказал. Впрочем, я не об этом пришел говорить. Я не признаю никакого лишнего балласта – ни судей, ни адвокатов, ни судебных постановлений. Они годятся для детей, жителей восточных штатов и тому подобных людей, а я всегда был сам себе судьей, присяжным и палачом и собираюсь и впредь быть собственной своей законодательной, судебной и прочей палатой до конца своих дней. Берегитесь! Мой компаньон молод, и ему, как видно, нравится, что посторонние люди суют свой нос в его дела. Я временно хочу отпустить ему вожжи и позволить ему поиграть с вашими постановлениями и прочей гнусью. Но смотрите, не зарывайтесь. Можете обворовывать шведов: им и не полагается иметь много денег. – Все равно, не вы, так другой мошенник выпотрошит их. Но боже вас упаси думать, что мы с Гленистэром похожи на них. Это злейшая ошибка. Мы – белые, и я могу явиться сюда вот с эдакой штучкой и разнести вас на столько кусков, что к похоронам вас и склеить не удастся.
С этими словами Дэкстри сделал почти незаметное движение плечом, и в руке у него оказался шестизарядный револьвер. Он вынул его из карманных штанов с ловкостью, свидетельствовавшей о многолетней практике.
Судья Стилмэн в ужасе разинул рот и попятился к конторке. Но Мак Намара продолжал лениво покачивать ногою, сидя боком на столе. Только по блеску его глаз можно было сказать, что он заинтересован происходящим. Дэкстри мысленно отметил это обстоятельство.
– Да, – сказал он, не обращая ни малейшего внимания на судью. – Если вы не оставите меня в покое, то я как-нибудь спущу курок этой штучки, вот и все.
Он спрятал револьвер, повернулся и вышел из комнаты.
Глава IX. ПРИИСКОВЫЕ ХИЩНИКИ
– Надо достать денег, – говорил Гленистэр несколько дней спустя. – Мак Намара совсем обезоружил нас, захватив наш сейф. На суд уже нельзя надеяться. Судья не принимает никаких залогов и не дает нам самим разрабатывать участок. Он говорит, что его постановления не подлежат обжалованию. Надо бы послать Уилтона в Сан-Франциско, пусть он там подаст жалобу в высшую инстанцию. Быть может, он добьется предписания об отсрочке.
– Ну, и что ж из этого выйдет?
