Она поймала его на том, что он тайком гладит складку ее платья.
Если бы только она могла забыть о том вечере на пароходе.
«Все-таки он, кажется, хочет искупить свою вину, – подумала она. – Хотя, конечно, ни одна женщина не способна полюбить человека, совершившего такой поступок».
Но вспомнив, как он своим телом защищал ее, вспомнив, что, если бы не его решительное вмешательство, ей бы не удалось убежать с зараженного корабля и поручение, данное ей, осталось бы невыполненным, она вся содрогнулась. Более того, если бы не он, она бы погибла в день высадки на берег. Да, она многим обязана ему.
– Слыхали ли вы о судьбе парохода «Охайо»?
– Нет, я был слишком занят. Кажется, санитарный инспектор поставил его в карантин, когда он прибыл.
– Его направили на Яичный Остров вместе со всеми пассажирами. Он стоит там уже больше месяца и, пожалуй, в это лето уже не выберется оттуда.
– Какое разочарование для несчастных пассажиров.
– Да, и если бы не вы, то и я была бы среди них, – заметила Элен.
– Я немного сделал для вас. Драться – дело нетрудное. Гораздо тяжелее отдавать то, что вам принадлежит, и сидеть сложа руки, пока…
– Скажите, вы сделали это по моей просьбе? Потому, что я просила вас отучиться от ваших старых привычек?
Она почувствовала прилив сочувствия и жалости.
– Конечно, – ответил он. – И это было совсем не легко. Но…
– Ах, как я вам благодарна, – заговорила она. – Но, уверяю вас, все это к лучшему. Дядя Артур не способен поступить несправедливо, а мистер Мак Намара честный человек.
Он повернулся к ней, намереваясь ответить, но воздержался. Он не мог сказать ей того, в чем он был глубоко уверен. Она верила в своего родственника и его друзей, и ему не подобало чернить Мак Намару. Язык его был скован.
Она опять задумалась. «Если бы только не этот его поступок». Ей от души хотелось помочь ему, так, как он помог ей когда-то. Но что могла она сделать? Закон – такая сложная, запутанная, сбивающая с толку штука!
– Я провела эту ночь на «Мидасе», – сказала она, – и вернулась верхом рано утром. Дерзкий налет, не правда ли?
– Какой налет?
– Как, разве вы ничего не слышали?
– Нет, – твердо ответил он. – Я только что встал.
– Ваш участок ограбили. В полночь три человека связали сторожа и обобрали шлюзные чаны.
Удивление его казалось вполне естественным. Он забросал ее вопросами. Однако она с удовлетворением заметила, что он избегал смотреть ей в глаза. Он был не слишком искусным лжецом.
А вот лицо Мак Намары своей скрытностью напоминало железную маску. Она невольно сравнила их, причем молодой человек, сидящий рядом с нею, ничего не потерял от этого сравнения.
– Да, я присутствовала при этой истории. Негр хотел связать меня, чтобы я не подняла тревоги, но не сделал этого из великодушия. Этот негр был настоящим рыцарем.
– А что вы сделали, когда они уехали?
– Я сдержала слово и ждала, пока они не скрылись. Затем я подняла на ноги весь лагерь и направила мистера Мак Намару и его людей прямо по следу их, вниз по ущелью.
– Вниз по ущелью! – воскликнул забывшийся Гленистэр.
– Ну, да, конечно. А вы думаете, что они ушли вверх по ручью? – Она посмотрела на него в упор, и он опустил глаза. – Нет, погоня пустилась было в этом направлении, но я направила их куда следовало.
Глаза ее странно засветились, а у него зашумела кровь в ушах.
«Она направила их вниз по ручью. Так вот почему не было погони. Значит, она подозревает. Она все знает».
Гленистэр был потрясен. Любовь к этой девушке вновь поднялась в нем неудержимой волной, требуя выхода. Но мисс Честер, не совсем уверенная в том, что сможет направить дальнейший разговор по угодному ей руслу, встала: ей пора возвращаться в гостиницу.
– Я ясно разглядела налетчиков, – сказала она на прощанье, – и могла бы установить их личность.
Дома он нашел Дэкстри, смывавшего следы ночного приключения.
– Мисс Честер узнала нас вчера.
– Почем ты знаешь?
– Она только что сказала мне. Кроме того, она направила Мак Намару и его свору вниз по ручью, вместо того, чтобы направить их вверх. Вот почему мы так удачно удрали.
– Ну, не молодец ли она? Теперь мы с нею квиты. Интересно, сколько мы намыли золота? Давай взвесим его.
Дэкстри подошел к кровати, откинул одеяло и показал четыре тяжелых и мокрых мешка из оленьих
