— А ты не боишься его? — спросила Темная Жрица.
Звук ее высокого, почти детского голоса вызвал раздражение, потому что он совершенно не сочетался с лицом, скрытым под капюшоном, и аурой темной, властной силы. Впрочем, это не имеет значения. Сегодня он наконец понял, кто на самом деле правит Хейллем.
— Я не боюсь Сади, — с улыбкой отозвался Грир, — и испытаю большое удовольствие оттого, что он запачкает свои руки детской кровью. — Очень большое удовольствие.
— Очень хорошо. Когда ты сможешь тронуться в путь?
— Завтра. Думаю, будет лучше сделать вид, что мое путешествие не представляет собой ничего особенного или спешного, тогда на него не обратят внимания. Оказавшись там, я заодно воспользуюсь возможностью осмотреть их старомодный городок. Кто знает, возможно, я найду нечто, что послужит вам, Леди.
— Картан в Белдон Море, — произнесла Доротея, вновь наполняя свой бокал. — Вне всякого сомнения, он сможет сэкономить твое время, избавив тебя от львиной доли предварительной работы. Свяжись с ним, когда окажешься на месте.
Грир одарил ее еще одной маслянистой улыбкой, поклонился обеим женщинам и вышел.
— Похоже, ты не слишком довольна моим выбором, Сестра, — произнесла Геката, осушив бокал и поднявшись.
Доротея пожала плечами:
— Ваша воля. Вспомните об этом, если что-то пойдет не так. — Она не подняла взора, когда Геката откинула капюшон с лица.
— Посмотри на меня, — прошипела Геката. — И никогда не забывай, что я собой представляю.
Доротею всегда поражало, что мертвые демоны внешне ничем не отличаются от живых людей. Единственный признак — слабая вонь мяса, начинающего разлагаться.
— Я никогда не забываю, что вы собой представляете, — с улыбкой отозвалась Доротея. В глазах Гекаты вспыхнул гнев, но Верховная Жрица Хейлля не отвернулась. — А вам следует помнить, кто владеет Сади и что только благодаря моему великодушию и влиянию на Притиан ваша маленькая игра стала возможной.
Геката резким движением набросила капюшон на голову и вытянула вперед руку. Дверь с грохотом распахнулась, медная ручка увязла в каменной стене. Зашипев от гнева напоследок, Темная Жрица ушла.
Доротея налила себе еще немного вина. Она видела легкую презрительную ухмылку Грира, видела, как изменился его взгляд после знакомства с темной Жрицей. Но в конце концов, что она собой представляет? Всего лишь мешок костей, которым не хватило сил рассыпаться в прах. Пиявка. Маленькая гарпия-интриганка, пытающаяся отомстить человеку, которому нет до Террилля никакого дела. Вообще никакого. Доротея не вполне поверила в эту историю о ребенке, от которого Жрец без ума, и не видела в этом проблемы, даже если рассказ правдив. Пусть играет дальше. Она отправила достаточно молодых ведьм и юношей в логово Темной Жрицы. Теперь ходячий труп хотел, чтобы она отказалась от услуг Сади на сто лет, а в знак благодарности за уступчивость Доротеи, согласившейся организовать все это, пытается переманить ее лучшего слугу, которому она больше не сможет доверять.
Что ж, очень хорошо. Пусть Грир виляет перед ней хвостом. Наступит день, когда он осознает свою ошибку — и заплатит за нее.
Грир сидел в темном углу, допивая вторую кружку эля и наблюдая за усталыми, измученными лицами мужчин, расположившихся за другими столами. Он мог бы отправиться в таверну, где получил бы лучший ужин и пиво, не оставляющее привкуса помоев во рту, но там пришлось бы фальшиво улыбаться и лебезить перед аристократами Крови, которые обычно собирались в более приличных местах. Здесь же другие посетители боялись его, поэтому Грир выбрал стол и получил не только лучшую мясную вырезку, но и возможность посидеть в тишине.
Он осушил кружку и подал знак служанке, которая, лавируя между столами и отмахиваясь от нахальных лап, поспешила к нему, чтобы вновь ее наполнить. Грир улыбнулся. И даже это он мог бы получить здесь, лишь попросив.
Убедившись, что на него никто не обращает внимания, он поднял правую руку и положил ее на стол перед собой.
Грир до сих пор не знал, почему Сади так поступил, что именно могло спровоцировать Князя и заставить его нанести подобное увечье. Он спокойно сидел себе в таверне вроде этой, тщательно исследуя прелести какой-то девки, когда к его столику подошел Деймон и протянул правую руку. Поскольку Сади ничего не сказал, а на его лице было привычное скучающее выражение, Грир подал ему свою руку, подумав, что ублюдок пришел выклянчить какую-нибудь услугу. Однако в тот миг, как пальцы Сади сомкнулись на его ладони, все неожиданно пошло наперекосяк. В одно мгновение крепкое рукопожатие сменилось тисками, Грир почувствовал, как ломаются кости, хрустят пальцы, его разум оказался пойманным в капкан, поэтому даже роскошь потерять сознание от боли оказалась недоступна. Когда наконец тиски разжались, позволяя ему сбежать…
Первой мыслью Грира, когда он пришел в себя, было немедленно направиться к Целительнице, которая могла бы изменить форму бесполезной культи, еще недавно бывшей рабочей рукой. Но кто-то уже позаботился об исцелении. Кто-то вдумчиво и заботливо заставил его руку принять форму изогнутого когтя и срастил кости, да так эффективно, что Целительнице пришлось бы заново ломать их, чтобы вылепить руку. Даже Грир знал, что лучшее, чего можно ожидать от повторного исцеления, — это чуть более подходящий для руки вид. Никому было не под силу теперь превратить этот изогнутый коготь в ладонь с пятью пальцами.
Исцелением занимался Сади, предвидя, каким будет результат. Сади, который с тех пор никогда не забывал с издевательской вежливостью приветствовать Грира, когда они оба оказывались при дворе Доротеи. Сади, которому теперь предстояло обагрить руки детской кровью ради иллюзорной свободы.
Грир допил остатки пива и бросил несколько монет на стол.
Через час по Паутине на запад отправлялась Карета. Он хотел выждать, сделать вид, словно речь идет о пустяке, однако на самом деле ему не терпелось поскорее сделать это предложение.
Глава 9
Сэйтан, положив ногу на ногу и сцепив пальцы, сидел в удобном кресле в комнате, которая теперь превратилась в «семейную» гостиную в Зале Кэйлеера. Он наблюдал за тем, как Джанелль жизнерадостно сплетает разноцветные ленточки, продевая их в тонкую деревянную раму.
Ее уроки больше не были частными, и Сэйтан искренне сожалел о том, что теперь проводит так мало времени наедине с девочкой. Однако она была живым лучиком колдовского огня, который притягивал к себе всех мужчин в семье. И Сэйтан, прекрасно понимая, что именно заставляет их искать ее общества, не нашел в себе сил отказать им.
Сегодня Протвар и Мефис бесцельно играли в шахматы, а Андульвар, расслабившись, полулежал в кресле, прикрыв глаза. Джанелль сидела на полу перед креслом Сэйтана, а вокруг нее в беспорядке валялись разноцветные палочки, игральные карты и ленточки.
«Занятия становятся все плодотворнее», — неохотно отметил про себя Повелитель, наблюдая за тем, как девочка пропускает еще одну яркую ленточку через деревянную раму. Просто с этой ученицей необходимо начинать с конца и потихоньку продвигаться к началу.
Изначально сегодняшний урок был посвящен тому, как заставить одно тело пройти сквозь другое. Суть этого упражнения заключалась в следующем: как только юная ведьма поймет идею, она сможет научиться продвигать живую материю через неживую, то есть проходить сквозь двери и стены. По крайней мере, такова была теория.
Сэйтан объяснял принцип и так и этак, привел кучу примеров, которые только сумел выдумать, не уставая подкреплять слова демонстрацией. Джанелль попросту не понимала, что от нее требуется. Наконец,
