Нет, мужчины не выживут. Но у Джанелль должно получиться. Она была слишком ценной и сильной Королевой, чтобы погибнуть в этой ловушке, которая, по глубокому убеждению Люцивара, была устроена только для того, чтобы погубить его самого.
Удовлетворившись тем, что он сумел подобрать все возможные аргументы непосредственно из Кодекса, которые наделяли его правом выдвинуть это требование, эйрианец произнес:
– Попроси Леди выйти ко мне сюда.
Будучи отнюдь не дураком, Рандал прекрасно понял, почему эта просьба высказана именно сейчас.
На мгновение оставшись в одиночестве, Люцивар размял шею и потянулся, пытаясь хоть немного расслабить сведенные судорогой усталости мышцы.
Гораздо легче убивать, нежели лечить. Гораздо легче уничтожать, нежели сохранять. Легче разрушить, нежели построить. Те, кто питается страстью к разрушению, жестокостью и кровожадностью, живут только своими амбициями и отрицают существование ответственности и каких бы то ни было обязательств, являющихся ценой, которую люди Крови платят за обладание своей силой, и могут с легкостью сокрушить все, что дорого другим. Будь настороже. Всегда.
Это были слова Сэйтана. Предупреждение, которое он однажды произнес в большом зале, обращаясь к молодым Предводителям и Верховным Князьям, собравшимся в их доме.
Но Сэйтан никогда не упоминал о последнем предложении.
Он не был достаточно силен, чтобы подарить Джанелль чистую и быструю смерть. Однако, даже не будучи столь измотанными, Рандал и другие Предводители носили светлые камни и, следовательно, уступали ему в силе, а у лэнденов не было внутренней защиты от сокрушительной магии Крови. Как только Мари и Джанелль выберутся отсюда, а джинка начнут последнее нападение, он быстро спустится до самой бездны, зачерпнет всю силу, которая еще у него осталась, и выпустит ее на свободу. Лэндены погибнут мгновенно – их сознания будут выжжены жестоким натиском. Рандал и остальные, возможно, переживут их на несколько секунд, но этого будет недостаточно для того, чтобы джинка успели добраться до них.
Что же до врагов… Они тоже умрут. Некоторые. Многие. Но не все. Люцивар останется один, когда выжившие разорвут его на куски. Уж он позаботится об этом. Он и раньше сражался с джинка – еще в Террилле. Он видел, что они делают с пленными. Когда речь заходила о жестокости, их гениальности мало кто уступал. С другой стороны, это было верно и для всех людей Крови.
Люцивар повернулся, краем глаза уловив движение.
Джанелль стояла в нескольких футах, не сводя взгляда с джинка.
На ней был только Черный Камень, висевший на шее.
Люцивар понимал почему. Сейчас даже белье было бы слишком велико ей. Все мышцы, все женственные округлости, которые вернулись за прошедший год, исчезли без следа. Не имея другого источника энергии, ее тело поглотило самое себя, пытаясь превратиться во вместилище внутренней силы. Кости выпирали на бледной, влажной, покрытой алыми полосами коже. Люцивар мог бы с легкостью сосчитать все ребра, видел, как двигаются бедренные суставы, когда девушка двигается. На золотистых волосах запеклась кровь – очевидно, она неоднократно успела задумчиво провести по ним испачканными руками.
Несмотря на это – или, возможно, из-за этого, – ее лицо невольно притягивало взгляд, зачаровывая. Ее юность и молодость сгорели в огне исцеления, наделив Джанелль взамен безвременной красотой, которая не имеет возраста и так удивительно подходит ее древним, призрачным сапфировым глазам. Лицо ее теперь походило на изысканную, хрупкую маску, которую больше никогда не суждено затронуть заботам, свойственным живущим.
В следующий миг маска разбилась. Горе и гнев хлынули волной, заставив Люцивара прислониться к стене здания.
Эйрианец отчаянной хваткой вцепился в угол дома, охваченный всепоглощающим страхом.
Мир вокруг завертелся с тошнотворной скоростью, словно уходя вниз по сужающейся спирали, цепляясь за его разум, угрожая оторвать от безопасного якоря, унести прочь в водоворот безумия. Быстрее и быстрее. Глубже и глубже.
Спирали. Сэйтан рассказывал ему что-то о спиралях… Но Люцивар не сумел вспомнить, что именно, поскольку не мог сейчас ни видеть, ни слышать, ни думать – даже дышать.
Эбеново-серый щит рухнул, поскольку поддерживающую его энергию затянуло в спираль. Колдовской шторм тоже исчез, все ментальные нити, удерживавшие его кокон, полопались, пытаясь удержаться вокруг здания.
Быстрее и быстрее, глубже и глубже, а затем из бездны поднялась страшная, темная сила, с ревом промчавшаяся мимо Люцивара со скоростью, от которой его разум на мгновение застыл.
Люцивар кое-как оттолкнулся от стены и, спотыкаясь и шатаясь, направился к Джанелль. Вниз. Ему нужно заставить ее лечь, он должен…
Хлоп.
Хлоп, хлоп.
Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп-хлоп.
– Мать-Ночь! – воскликнул придушенно Адлер, указывая на холмы.
Люцивар растянул мускулы шеи, резко повернув голову на звук взрывающихся тел воинов джинка.
Еще одна волна темной силы пронеслась по тому, что осталось от ментальных нитей, совсем недавно составлявших кокон колдовского шторма. Они обугливались, чернели, исчезали.
Люцивару показалось, что он услышал слабый крик.
Хлоп-хлоп-хлоп.
Хлоп, хлоп.
Хлоп.
Ей потребовалось всего тридцать секунд, чтобы уничтожить шесть тысяч воинов.
Джанелль ни на кого не смотрела. Она просто повернулась и медленно направилась на несгибающихся ногах к другому концу деревни.
Люцивар пытался крикнуть ей вслед, попросить подождать немного, но голос отказывался подчиняться ему. Он пытался подняться на ноги, не понимая, каким образом внезапно очутился на коленях, но мышцы словно превратились в желе.
Он наконец вспомнил, что именно Сэйтан говорил ему о спирали.
Люцивар по-прежнему не боялся ее, но, Огни Ада, он очень хотел узнать, что окончательно добило Джанелль, чтобы понять, как вести себя с ней дальше.
Чья-то рука потянула вверх его запястье.
Рандал, посеревший, с беспомощным ужасом, застывшим в глазах, пытался поднять эйрианца на ноги.
Они оба задыхались, достигнув здания, и поспешили прислониться к стене.
Рандал потер глаза. Его губы жалко дрожали.
– Мальчик умер, – хрипло прошептал он. – Она как раз исцелила последнего лэндена. Огни Ада, Яслана, она вылечила триста человек! Триста человек за три дня! Ее качало. Мари все время твердила, что Леди необходимо присесть, отдохнуть, но та только покачала головой и направилась к тому месту, где лежал Кевин… а он только улыбнулся ей – и умер. Ушел. Ушел до конца. Не осталось даже шепотка во Тьме.
Люцивар закрыл глаза. Мертвого можно будет оплакать позже. Еще остались вещи, которые необходимо было сделать для живых.
– У тебя хватит сил отправить сообщение в Аджио?
Рандал покачал головой:
– Сейчас ни у кого из нас не хватит сил, чтобы вскочить на Ветра. Однако мы должны были вернуться еще позавчера. Наверняка нас уже ищут.
