Они с Халлеваром синхронно обернулись и послали юноше одно и то же сообщение: «ЗАТКНИСЬ!!!»
Тот вздрогнул, пораженный суровым укором, а затем осторожненько, по стеночке подобрался к окну, которое защищал Кольвар.
Джиллиан уставилась на Верховного Князя расширенными глазами. Смуглая кожа побледнела до нездорового серого цвета.
— Я убила его?
Прежде чем Фалонар успел подобрать слова, Халлевар громко фыркнул:
— Ты оцарапала его ровно настолько, чтобы дать Нуриан шанс побыстрее убраться.
Напряжение начало покидать девушку.
— О. Что ж… Ох.
— Займи позицию вон там, прикроешь при необходимости, — произнес Халлевар, указывая на противоположный конец комнаты.
— Хорошо, — отозвалась Джиллиан, еще не до конца придя в себя.
Фалонар отвернулся и выглянул в проем.
— Она вонзила стрелу прямо в сердце этого ублюдка, — произнес он, понизив голос.
— Да, но сейчас ей об этом знать не обязательно, — так же тихо отозвался Халлевар. — Пусть верит, что она только ранила его. Нельзя, чтобы девочка в следующий раз побоялась нанести удар, если до этого дойдет.
— Если до этого дойдет, — тихо повторил Фалонар, приготовившись ждать.
Сэйтан рыскал по коридорам Цитадели, не в силах усидеть на месте и не вынося чужого присутствия. Он сходил с ума от беспокойства.
Люцивар должен был вернуться несколько часов назад. Повелитель знал, что тот тайком вышел из Цитадели поздно утром, надеясь выяснить, что задержало Мэриан и Деймонара, однако день уже шел на убыль, а их всех по-прежнему не было.
Он сомневался, что кто-либо еще обратил на это внимание. Ковен и мальчики собрались в одной из больших гостиных, поскольку Джанелль приказала всем оставаться в Цитадели. Они бы и не заметили, что Люцивара весь день нет. Что до Джанелль и Деймона… они, скорее всего, тоже ничего не заметили.
Сюрреаль обратила внимание на то, что Люцивара нигде не видно, но ее это не особенно обеспокоило. Девушка предположила, что он, скорее всего, где-нибудь с Протваром и Мефисом. И ее слова, в свою очередь, заставили Сэйтана задуматься о том, что этих двоих ему тоже в последнее время видеть не доводилось.
Каким-то образом было совершенно необходимо заставить Джанелль прислушаться к нему, выяснить, почему она безжалостно схватила их всех за горло и не собирается отпускать. Признают они это или нет, война уже идет. Королевы и мужчины, принадлежащие к Первому Кругу, не вынесут сидения здесь, пока их люди сражаются и умирают. Что-то должно измениться. Кто-то должен действовать.
Фалонар принял кружку эля, которую ему подал Кольвар.
— В этом нет никакого смысла, — произнес тот, качая головой. — Ни одного прямого нападения, никаких попыток устроить осаду, лишь несколько стрел тут и там, чтобы напомнить нам о своем существовании.
— Они прижали нас к стенке, — отозвался Фалонар. — Они здорово превосходят нас по численности и знают об этом.
— Но какой смысл в том, чтобы просто заставить нас торчать тут?
«Мы ведь никуда не можем отправиться, — подумал Верховный Князь. — И никому не можем доложить о происходящем».
— Какой в этом смысл? — повторил Кольвар.
— Не знаю. Но полагаю, рано или поздно мы узнаем ответ.
Вечером, когда на землю опустились сумерки, один Предводитель из числа осаждавших открыто приблизился к общему гнезду, разведя руки в стороны, чтобы продемонстрировать: оружия у него нет.
— У меня для вас послание! — крикнул он, для наглядности помахав белым конвертом.
— Положи его на землю! — прокричал в ответ Фалонар.
Предводитель пожал плечами, опустил конверт на землю и придавил маленьким камушком, чтобы ветром не унесло. А затем вернулся туда, откуда пришел.
Через несколько минут Фалонар увидел, как весь отряд пришлых эйрианцев сорвался с места.
Он подождал еще час, а затем с помощью Ремесла подтянул конверт к дверям. Стоя на пороге, за Сапфировым щитом, Верховный Князь развернул его и сотворил шар колдовского света, чтобы прочесть имя адресата.
Его охватил ужас. Почерк был тем же, что на записке, оставленной Люцивару в доме Лютвиан. Только это послание было адресовано Повелителю.
Он подозвал Кольвара, Ротвара, Заранара и Халлевара.
— Я доставлю это письмо в Цитадель и отчитаюсь о происшедшем в Эбеновом Рихе.
— Это может оказаться ловушкой, — задумчиво произнес Халлевар. — Как знать, вдруг они только и ждут, когда ты высунешься отсюда.
Фалонар был уверен, что это ловушка — только расставленная не для него.
— Не думаю, что они доставят нам еще хоть сколько-нибудь хлопот. Однако часовых не снимайте. Будьте настороже. Не впускайте никого, кто бы сюда ни явился. Я останусь в Цитадели до утра. Если же вернусь до рассвета… сделайте все, что в ваших силах, чтобы убить меня.
Они поняли, что хотел сказать Князь. Если он вернется до назначенного срока, они должны решить, что им управляет кто-то другой, и действовать соответственно.
— Пусть Тьма защитит тебя, — произнес Халлевар.
Фалонар прошел сквозь Сапфировый щит. Взяв конверт, он взмыл ввысь и устремился к Цитадели.
Сэйтан уставился на лист бумаги. Слишком противоречивые чувства охватили его при виде этого послания, поэтому он поспешил отбросить их в сторону.
«Твой сын у меня.
Это означало, что Мэриан и Деймонар находятся там же, поскольку только подобная наживка могла спровоцировать Люцивара и заставить его отправиться в Хейлль.
А теперь Люцивара используют в качестве наживки для него.
Он прекрасно понял, какая ведется игра. Геката и Доротея согласятся обменять его на Люцивара, Мэриан и Деймонара.
Разумеется, их троих они никуда не отпустят, попросту не смогут отпустить. Как только Люцивар доставит жену и ребенка в безопасное место, он вернется к Гекате и Доротее и обрушится на них со всей своей разрушительной мощью.
Поэтому сделка выполнена не будет. Она фальшива насквозь.
Можно было бы отправиться в Хейлль и уничтожить Доротею и Гекату. Две Жрицы с Красными Камнями не могли сравниться с Верховным Князем, носящим Черный. Он мог отправиться туда, окружить Черным щитом Люцивара, Мэриан и Деймонара, чтобы обезопасить их, а затем отпустить на волю свою силу и уничтожить все живое на протяжении многих миль вокруг.
Однако это не остановит войну. Может, ничто ее уже не остановит. И все же необходимо именно прекратить войну, а не только уничтожить двух ведьм, которые ее развязали.
Поэтому он сыграет в их игру… потому что в итоге получит оружие, в котором они все отчаянно нуждаются.
За все нужно платить.
Сэйтан снял медальон с Черным Камнем с груди и положил его на стол. Затем стянул с левой руки кольцо Советника, в котором содержался такой же Эбеновый щит, как и те, что Джанелль поместила в
