— Я люблю его.
Сюрреаль услышала отзвуки глубокого чувства в этих простых словах.
— Кроме того, — произнесла ее собеседница, вновь превратившись в не уверенную в себе девушку. — Я не уверена, что он действительно хочет… этого. Он даже ни разу не попытался меня поцеловать, — с грустью произнесла она.
Сюрреаль заправила прядь черных волос за заостренное ушко. Проклятье, проклятье, проклятье! Как это они вдруг ступили на столь зыбкую почву?
— Если я правильно понимаю правила, которым обычно следует Консорт, это Королева должна сделать первый шаг, чтобы он знал: его услуги желанны.
— Да, — неохотно призналась Джанелль.
— Но ты ведь тоже его не целовала?
Джанелль зарычала от раздражения и начала мерить комнату шагами.
— Мне ведь уже не двенадцать.
Сюрреаль уперла руки в бока:
— Дорогуша, по-моему, это только к лучшему.
Джанелль всплеснула руками и заорала:
— Ты что, не понимаешь?! Я не знаю, как это делается!!!
Сюрреаль уставилась на нее, не веря собственным ушам:
— Тебя что, никогда не целовали? Поцелуи друзей и членов семьи не в счет, — поспешно добавила она.
На лице Джанелль появилось выражение глубокого отвращения.
— Зубы, скользкие мерзкие языки и слюни.
— Волки и собаки тоже не считаются.
Джанелль коротко рассмеялась и сухо сообщила:
— Я и не имела в виду родство.
Дерьмо.
— Неужели не было ни одного поцелуя, который тебе все-таки понравился?!
Джанелль помедлила и ответила:
— Ну, Деймон однажды меня поцеловал.
— Вот види…
— Когда мне было двенадцать.
Сюрреаль поежилась при одной мысли о том, что взрослый мужчина поцеловал ребенка, а затем задумалась. В конце концов, были поцелуи и поцелуи. Деймон, разумеется, знал, как поцеловать совсем юную девушку, не переходя границ, особенно если ею была Джанелль.
— Он целовал тебя, когда тебе было двенадцать?
Джанелль пожала плечами, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Это произошло во время Винсоля как раз перед тем… как все случилось. Он подарил мне серебряный браслет, и я решила, что поцелуй — более взрослый способ сказать спасибо.
— Ладно, — кивнула Сюрреаль. — Итак, ты поцеловала его первой, а он поцеловал тебя в ответ.
— Да.
— Но он-то не вешал на тебя слюни?
Губы Джанелль искривились в невольной усмешке.
— Нет, слюней не было.
— Так почему ты не можешь поцеловать его сейчас?
— Потому что мне уже не двенадцать! — отчаявшись втолковать своей собеседнице что-либо, заорала Джанелль.
— Да при чем тут это вообще?! — не сдержавшись, крикнула Сюрреаль.
— Я не хочу, чтобы он надо мной смеялся!!!
— Сомневаюсь, что его реакция будет именно такой, — резонно заметила Сюрреаль. — По правде говоря, не думаю, что ему вообще взбредет в голову смеяться над тобой.
«Огни Ада, — тоскливо подумала бывшая шлюха, — такое чувство, словно я говорю с девочкой- подростком!»
Покрутив эту мысль так и этак, Сюрреаль поняла, что, отбросив возраст и учитывая только опыт, она и говорит с девочкой-подростком. Но должны же быть какие-то рычаги воздействия, какой-то способ представить ситуацию так, словно Деймону отчаянно нужна помощь… Если бы он сам стал беззащитной жертвой, Джанелль бы…
— Знаешь, дорогуша, Деймон ведь нервничает не меньше тебя.
— А с чего ему-то нервничать? — настороженно поинтересовалась Джанелль. — Он-то знает, как надо целоваться, и он…
— Девственник.
У Джанелль отвисла челюсть.
— Но… Но он же…
— Девственник. Разумеется, он знает, как целоваться и все такое, но с большей частью этого процесса Деймон знаком только в теории.
— Но… Сюрреаль, этого не может быть.
— Поверь мне, так и есть.
— Ой.
— Теперь ты понимаешь, почему он тоже нервничает, — произнесла Сюрреаль, понемногу начиная нервничать сама. Если Деймон когда-нибудь узнает об этой доверительной беседе, она станет главным ингредиентом следующего мясного блюда. — Честно говоря, дорогуша, когда дело доходит непосредственно до процесса, все, что тебе нужно делать, — это лечь поудобнее и расслабиться. Но вот если он будет нервничать и бояться произвести плохое впечатление… — Сюрреаль согнула руку в локте, выпрямив запястье и пальцы, а потом выразительно расслабила мышцы, позволив руке упасть.
Джанелль пристально изучила представленный ей наглядный пример, отчего Сюрреаль бросило в пот, а снова сказала:
— Ой. — Ее глаза удивленно расширились. — Ой-ой. — И покачала головой. — Нет, с Деймоном такое не может произойти.
Эта уверенность в его способностях просто умиляла. Пугала, но и умиляла. И Сюрреаль совершенно не хотелось разрушать эти трогательные иллюзии.
— Давай-ка присядем, — произнесла девушка, направившись к дивану. — Тридцати минут нам с тобой должно хватить, но лучше на всякий случай устроиться поудобнее.
— На что их должно хватить? — уточнила Джанелль, устраиваясь рядом с бывшей шлюхой.
— Я расскажу тебе об основных способах целоваться. — В улыбке Сюрреаль появилась напряженность. — Думаю, ты согласишься, что я об этом кое-что знаю.
— Ну хорошо, — осторожно согласилась Джанелль.
— И что, тебе ни разу не пришло в голову спросить меня об этом за весь тот месяц, что я провела бок о бок с тобой?! — обиделась Сюрреаль.
— Я думала об этом, — пробормотала Джанелль. — И решила, что это было бы невежливо.
О, Мать-Ночь… Что ж, это заявление отчасти объясняло остекленевший взгляд Повелителя, который иногда замечала Сюрреаль. Сколько ночей он сидел в своем кабинете, не зная, что делать с Королевой, обладавшей таким могуществом и при этом боявшейся поступить невежливо?
— Спасибо за беспокойство, конечно, но, поскольку мы теперь члены одной семьи, я бы не обиделась на предложение обсудить кое-какие девичьи секреты.
В глазах Джанелль появилось задумчивое выражение. Сюрреаль могла бы поклясться, что видит, как в ее мыслях составляется список вопросов.
— На сегодня давай ограничимся основами искусства целоваться.
— Может, мне стоит законспектировать все? — серьезно спросила Джанелль.
— Нет, — медленно ответила Сюрреаль. — Но я думаю, тебе следует попытаться как можно быстрее
