сомнение. — Я не держу на тебя никакого зла, Князь. Не заставляй меня перешагивать через твой труп.
Мужчина окинул Деймона пристальным взглядом, задержавшимся на кольце с Черным Камнем.
— Ты — Консорт Леди Анжеллин.
— Да.
Капитан Стражи посторонился. Когда Деймон со своей ношей миновал его, он тихо произнес:
— Пожалуйста, позаботься о ней.
— Непременно, — ответил Консорт Темного Двора. И задержался еще на мгновение. — Ты видел Мортона?
Капитан Стражи покачал головой.
Не было времени думать о том, что могло случиться с Первым Эскортом Карлы.
— Если встретишь его, скажи, что я забрал Карлу в Шэльт. Не говори никому, кроме Мортона.
Мужчина кивнул.
— Следуй за мной. Этим коридором. На заднем дворе есть карета, управляемая с помощью Ремесла. Она быстрее доставит тебя к Ветрам.
Потратив драгоценные минуты на то, чтобы обернуть Карлу Черными щитами — тогда она не пострадает еще больше во время путешествия по переплетениям ментальных нитей, — Деймон с ней на руках расположился в карете, Капитан Стражи взялся за управление экипажем.
Они остановились в нескольких футах от того места, где Деймон оказался, прибыв сюда.
— Пусть Тьма заключит тебя в свои объятия, Князь, — произнес Капитан Стражи.
— И тебя.
Покрепче прижав к себе Королеву, Деймон вскочил на Черный ветер и помчался со всей доступной ему скоростью к Шэльту.
Он остановился лишь однажды, на полпути, чтобы отправить Кхари сообщение. «Я возвращаюсь с Карлой. Ее отравили. Понадобится Целительница и Черная Вдова. Лучшая в своем деле».
«Джанелль уже в пути», — отозвался Кхари.
Больше Деймону ничего не требовалось. Он вновь вскочил на Черный ветер и продолжил путь, зная, что песок в часах убегает слишком быстро.
Надежно укрытые щитами невидимости, Каэлас и двадцать арсерианских котов притаились на крышах человеческих берлог, наблюдая за плохими крылатыми самцами, передвигавшимися по деревне. В некоторых норах теперь горел свет, сумерки плавно переходили в ночь, и до представителей родства доносились запахи приготовленной пищи.
«Мясо?» — спросил один из арсерианских предводителей.
«Нет, — отозвался Каэлас. Ощутив всплеск гнева, исходящий от его сородичей, Верховный Князь добавил: — Мясо невкусное».
«Мы отправились охотиться, но не принесем домой мясо?» — с раздражением уточнил другой самец.
«Мы обещали Леди, что не будем охотиться на человеческое мясо», — неуверенно произнес один из молодых котов.
«Эти самцы убили мужчину, принадлежавшего Леди, — твердо произнес Каэлас. — И они убили бледных людей, принадлежавших леди Карле».
Новая волна гнева, на сей раз направленного на плохих крылатых самцов. Арсерианцы не видели особой ценности в людях, однако им нравилась леди Карла, и они обожали Леди. Для этих двух кошек его сородичи согласны охотиться и вернуться в логово без мяса.
Ветер изменился, принеся с собой новый запах.
«Мы возьмем животных, которые принадлежали бледным людям, — решительно произнес Каэлас. — Им мясо теперь не нужно. Это будет платой за работу». Он был очень доволен, что вспомнил это человеческое понятие. Если Леди будет рычать на него за то, что они взяли животных из человеческой деревни, он непременно вспомнит эти слова.
«Плата за работу?» — эхом откликнулись два кота.
Затем один из них уточнил: «Так делают люди?»
«Да. Мы убьем плохих самцов, а потом отнесем хорошее мясо в логово».
Удовлетворенные этим решением, арсерианцы приготовились изучать повадки своей добычи.
Каэлас с минуту понаблюдал за крылатыми самцами, а затем медленно произнес: «Мы должны охотиться быстро… и тихо».
«Быстрое убийство», — согласились остальные.
Каэлас наблюдал за Верховным Князем, носящим Зеленый Камень, направившимся к берлоге, стоящей возле Святилища, и с мрачной радостью подумал: «Но не для этого».
Джанелль уже ждала его в доме Кхари и Морганы.
— Крови слишком много, чтобы можно было объяснить это всего лишь лунными днями, — коротко произнес он, бросившись в одну из гостевых комнат. Моргана, Кхари и Мэв, Целительница из деревни, последовали за ним. — И у нас осталось не так много времени.
Джанелль положила руку на грудь подруги, всматриваясь во что-то, видимое только для нее.
— Времени хватит, — спокойно отозвалась она.
Моргана застелила постель полотенцами.
Деймон холодно взглянул на нее, укладывая Карлу на толстые полотенца. Неужели Моргану больше волнует постельное белье, чем умирающая подруга?
— Мы причиним ей гораздо меньше неудобств, меняя полотенца, нежели белье, — тихо произнесла Моргана.
По глазам Королевы Деймон понял, что она угадала, о чем он подумал, и это причинило ей боль.
Однако времени на извинения не было. Моргана и Мэв вспороли окровавленный халат и ночную рубашку и поспешно стерли кровь с кожи Карлы. Джанелль не обращала ни малейшего внимания на физические повреждения, сосредоточившись на исцелении внутренних.
Деймон собирался было рассказать ей все, что знал об одном из ядов, когда его взгляд упал на окровавленный рукав собственной рубашки. Воспоминания о том, как когда-то его омыла кровь Джанелль, нахлынули болезненной волной. Он поспешно сорвал с себя пиджак, затем рубашку. Кхари забрал его вещи и вручил Деймону мокрую ткань.
Пока он стирал кровь с рук, Джанелль вдумчиво произнесла:
— Использованы два яда. Я незнакома с одним из них.
Отдав Кхари окровавленную тряпку, Деймон подошел ближе к постели.
— Один из них сделан из цветка, который растет только в Южном Хейлле.
Джанелль подняла глаза, словно затянутые тонкой пленкой льда.
— Ты знаешь, как готовится противоядие? — спросила она со странным спокойствием, которое испугало его.
— Да. Но травам, которые у меня остались, уже несколько лет. Я не знаю, достаточно ли они действенны.
— Я могу сделать их такими. Приготовь противоядие, Деймон.
— А как насчет другого яда? — спросил он, начиная расчищать место на прикроватном столике.
— Это ведьмина кровь.
Деймон ощутил, как вдоль позвоночника пробежал холодок. Ведьмина кровь росла только там, где ведьму жестоко убили или похоронили. В качестве основы для яда… Получившийся состав всегда был смертоносным и быстродействующим — и обычно неопределимым.
— Ты можешь обнаружить его? — осторожно уточнил Деймон.
— Я могу узнать ведьмину кровь в любой ее форме, — ответила Джанелль своим полуночным голосом.
На него обрушилось еще одно воспоминание: Джанелль пристально смотрит на клумбу, поросшую ведьминой кровью, стоя в беседке в саду поместья Анжеллин.
