Мэгги вышла из укрытия.
В карих глазах мужчины сверкнул игривый огонек. Кэмпбелл расправил плечи и улыбнулся.
— Привет!
— При-вет! — с придыханием произнесла Мэгги.
— В чем дело?
Она подошла к нему, стараясь не наступать на валявшиеся повсюду колючки.
— Я услышала бодрящую музыку.
Том шутливо закрыл один глаз, а другим покосился на стерео.
— Слишком громко?
Она покачала головой.
— Нет, нет. Все нормально. Тем более что я очень люблю эту песенку. Давно не слышала ее.
Том включил приемник еще громче. И Мэгги почувствовала, как напористый ритм отдается в ее венах.
Однако Брайс все-таки предпочитала классические произведения.
— Знаешь, когда я раньше работала, то всегда одновременно слушала симфонии композиторов прошлых веков. Не выключала музыку до позднего вечера. Правда, всем остальным это действовало на нервы…
Она ждала, что Том спросит, кто же это «все остальные», но он только молча глядел на нее, беззаботно улыбаясь.
Но какое же у парня красивое лицо, вдруг подумала она. И глаза. Такие умные глаза. Нужно написать портрет Кэмпбелла. Хотя еще недоработан пейзаж…
Мэгги в очередной раз осмотрелась. Нет, надо как-то выбираться из замкнутого пространства. Для картин не хватает фактуры.
— О чем ты думаешь? — Том слегка приглушил музыку. — А хочешь, я дам тебе этот компакт-диск напрокат? — спросил он.
— Спасибо. Не откажусь. Отличная мелодия. Хотя и слегка тревожащая…
Мэгги замолчала. Она вдруг вспомнила, как покидала Мельбурн, как торопилась в дорогу. Очень хотела распрощаться с прошлым…
Но ведь практически распрощалась. Живет на новом месте, пишет новые картины. Черт, только ничего не получается. Брайс прикусила губу.
— Мне кажется, тебя что-то угнетает.
— У меня ничего не выходит… Мои картины — примитивная мазня. Ох, не могу поверить, что произнесла это вслух. До сих пор я никому не рассказывала о своих творческих неудачах.
— Значит, не было рядом умного человека, с которым ты могла поговорить по душам.
— У меня весьма образованные, мудрые подруги. Но… Я всегда чувствовала себя такой одинокой. А сейчас и вовсе попала в сложное положение. Родственники далеко, мои приятельницы приезжают лишь раз в неделю. К тому же, я почти разорена. Так получилось, что у меня практически не осталось денег…
— Допиши картину, продай ее.
Мэгги тяжело вздохнула.
— Да кто же купит такое…
— Кто-нибудь купит обязательно. Кстати, мне твой синий пейзаж очень нравится. — Том жестом пригласил Мэгги подняться в кузов грузовичка. — Но что ты там стоишь? Залезай сюда. Ведь на расстоянии неудобно разговаривать. — Он протянул руку и помог художнице взобраться наверх. — Вот теперь можно беседовать нормально.
Но Мэгги разволновалась. Молодой красивый мужчина с темно-карими глазами находился от нее слишком близко. Однако она старалась не выдавать своих эмоций. Разговор продолжила спокойным тоном:
— Моя последняя работа не заслуживает внимания. Картина получается слишком мрачной…
— Ну, ты не права. Мне так совсем не кажется. В синем цвете такая философская глубина. И вовсе он не мрачный. И вообще, синий — мой любимый цвет. Если тебе это, конечно, интересно. — Он мило улыбнулся. — Правда, пока, ты уж извини, я не совсем понял, что ты пытаешься изобразить на своей картине, но со временем-то пойму. Не совсем дурак.
Мэгги рассмеялась, немного расслабившись.
— Я пытаюсь запечатлеть вид, открывающийся из моего окна.
Художница лукавила. Она с помощью кисти пыталась материализовать свои мысли, свои мечты, свои размышления. Господи, как трудно все объяснить этому парню. Разве он сможет действительно понять ее?
— Значит, тебе нравится синий цвет? — как-то отрешенно спросила она. — Ну что ж. Может, я когда- нибудь подарю тебе эту картину…
— Отлично. Вот таким образом и расплатишься за работу, которую я выполню на территории твоего особняка. Вместо денег — «Большая синева». Меня такой вариант устроит.
Мэгги открыла рот, собираясь возразить. Мол, как же так? Она ведь должна оплатить труд мастера наличными. Иначе какой смысл ему тут вкалывать? Но раз он сам отказывается от денег, значит, ему есть на что жить. Почему бы тогда не согласиться на предложенную сделку?
— Но вдруг я не смогу дописать картину? — пролепетала она. — Мне не хватает вдохновения… — Мэгги, смутившись, прикрыла глаза.
— А ты возьми себя в руки, сосредоточься. Кстати, ты дала мне две недели на расчистку двора вокруг твоего дома. Даю тебе такой же срок. В смысле завершения работы над картиной. Договорились?
— При моих темпах я могу возиться с красками года два…
— Понятно. Тебя некому подгонять. Ты раньше ведь работала под чьим-то контролем?
Мэгги съежилась.
— Неужели я тебе об этом говорила?
— Говорила, говорила. В общем, я понял одно: тебя нужно держать в ежовых рукавицах, тогда и будет толк. И хватит постоянно глушить кофе. Чтобы плодотворно работать, тебе нужно как следует высыпаться. А ты принимаешь бодрящий напиток на ночь. Знаешь, милая, я берусь за твое воспитание. Вот такой я смельчак. Что же касается синей картины, надеюсь, скоро повешу ее в своем скромном доме в Сорренто. Но если твоя работа над ней действительно затянется, в любом случае подожду окончательного результата. А понадобится для этого два года — не беда. Многие шедевры создавались и дольше…
Мэгги растерянно моргнула.
Странно. И зачем Тому Кэмбпеллу ее картина? На любителя живописи он как-то не очень похож. И зачем он хочет поддерживать с ней знакомство? Неужели у такого красавца нет подруг?
Брайс вспомнила… о своем муже. У того-то было полно любовниц. Последняя — совсем молоденькая. Ну да бог с ним. Есть воспоминания другого, положительного плана. Ведь некоторое время назад Мэгги Брайс буквально носили на руках. Она была настоящей героиней Мельбурна. Ее картины продавались моментально. Мэгги входила в число самых лучших художников Австралии. Правда, потом, когда семейная жизнь молодой женщины стала рушиться, у нее исчезло вдохновение. Брайс впала в депрессию. Очухаться не могла до сих пор…
Мэгги тяжело вздохнула. Господи, сколько она пережила за последнее время!
Но может, хватит кукситься? Слабые духом люди вызывают лишь раздражение.
Художница сжала губы. Она обязательно поднимется, она возьмет себя в руки.
Молодая женщина прислушалась к крику чаек. Этим птицам ведь порой тоже бывает нелегко, но они расправляют крылья и живут во имя своих целей.
А какие цели у тебя, Мэгги? — задала себе вопрос Брайс.
Написать очередную потрясающую картину, потом другую, и еще, и еще.
Но как же личная жизнь?
Видимо, с этим ничего не получится. Мэгги вздохнула. Отношения с мужчинами у нее не ладились.
Брайс вылезла из грузовичка Кэмпбелла и направилась к дому. И с этим парнем у нее ничего не получится, подумала она. Пусть лучше уезжает отсюда побыстрее.
Но Том пока не собирался покидать территорию особняка.
