— Индюк, — буркнула тетя Бек, проводив его возмущенным взглядом.
Камми, скрывая улыбку, подумала: интересно, у кого из своих праправнуков тетя подхватила это словечко? Тронув старушку за хрупкое плечико, она сказала:
— Спасибо, что защитили меня.
— Ха! — отозвалась тетушка. — Никогда не могла терпеть дураков, даже если у них были самые благие намерения.
У Камми не было уверенности в том, кого эта леди считает дураками, и, боясь попасть впросак, она решила промолчать.
И вот подошло время, когда гостям стало казаться, что скоро они умрут от голода среди такого изобилия пищи. Женщины, все еще расставлявшие на столах вазы с конфетами и прочими сладостями, стали переглядываться и перешептываться, выясняя, кто еще должен подъехать, и в конце концов решили, что пора приступать к трапезе. Одна из них принялась наполнять тарелки детей, а другая громко возвестила о том, что можно подходить к столам. Преподобный Таггарт милостиво согласился прочитать перед обедом короткую молитву. Сразу же после дружного «аминь» гости приступили к угощению.
Постороннему человеку могло показаться, что первыми здесь обслуживались мужчины и дети, а глотающие слюнки женщины должны были терпеливо дожидаться своей очереди. Но так было лишь на первый взгляд непосвященного человека. На самом деле праздником заправляли женщины. Они сами решали, когда, кого, чем кормить, и ни один мужчина не смел прикоснуться к еде без особого разрешения.
Сама процедура угощения была тщательно продумана и организована. Для большинства мужчин тарелки наполняли их жены. Главам семей оставалось только подойти к столу, забрать свою порцию и удалиться в какой-нибудь тихий уголок, чтобы спокойно насладиться трапезой. Те мужчины, у кого не было жен, которые могли бы выбрать для них самые лакомые кусочки, обычно покорно дожидались, пока все остальные — и женщины в том числе — не отходили от столов, и только после этого окружали их длинной извилистой линией. Хорошо воспитанный мужчина-южанин, которого с самого нежного возраста мать начинала выгонять с кухни, прекрасно усваивал, что если тебе хочется есть, то нужно подождать, когда тебя позовут, и брать то, что дают.
Рид стоял на прежнем месте, прислонившись плечом к стволу дуба. Рядом с ним томились в ожидании еще несколько неженатых мужчин, коротавших время за обсуждением каких-то тонкостей ловли окуней. Среди холостяков был и шериф Бад Дирфилд. По случаю праздника он снял униформу, но кобура с пистолетом прижималась к его бедру, как обычно. Там же находился и Кит.
Камми, которая помогала раскладывать салат из шинкованной капусты, украдкой наблюдала за Ридом. Даже после того, как группа рыболовов-любителей стала потихоньку рассасываться и мужчины один за другим потянулись к столам, он оставался на том же месте.
Откуда-то появилась маленькая девочка лет пяти-шести, медленно продвигавшаяся туда, где сидела ее беременная мать. В одной руке малышка несла тяжелую тарелку, нагруженную горкой салата, на вершине которой балансировала вилка. В другой руке девочка держала стакан, до краев наполненный пуншем. Поравнявшись с Ридом, девчушка вдруг стала терять равновесие, тарелка накренилась, и раздался отчаянный детский вопль.
Рид отреагировал молниеносно: подскочив к девочке, он поймал тарелку и плавным движением перехватил стакан как раз в тот момент, когда пунш готов был пролиться на нарядный передник. Улыбка, которой ребенок одарил своего спасителя, сияла блаженством, в глазах малышки светилось обожание.
Камми стояла слишком далеко, чтобы слышать слова девочки, но она видела лицо Рида. В его глазах сквозила невыносимая боль. Однако уже в следующую секунду выражение его лица стало непроницаемым, словно усилием воли он стер с него все оттенки эмоций. Стараясь не коснуться девочки, Рид возвратил ей тарелку и стакан с величайшей осторожностью. После этого он так же быстро отошел от нее, как и рванулся ей на помощь. Вернувшись на свое место под дубом, Рид снова прислонился к его шершавой коре, будто без его поддержки дерево могло упасть.
У Камми перехватило дыхание, и ей захотелось заплакать, почему — непонятно. Но она сдержалась, взяла чистую тарелку и стала быстро наполнять ее. Когда тарелка была наполнена до краев, Камми бросила в пластиковый стакан кубик льда, залила его сладким чаем и, подхватив угощение, направилась к Риду.
Кит, в компании двух мужчин шедший к столу, заметил, что она идет ему навстречу, и расплылся в улыбке. Приблизившись к Камми, он протянул руку, полагая, что тарелка со стаканом предназначалась для него.
Столкнувшись с Китом, Камми поняла, что ей следовало подальше обойти его, но было поздно. И как он мог подумать, что она будет кормить его? Высоко подняв голову, Камми шагнула в сторону от Кита и пошла прямо к Риду.
— Что это? — спросил Рид, автоматически принимая тарелку из ее рук.
— Похоже, что ты ждешь, пока все разойдутся, и только тогда оторвешься от этого дерева.
— Но ведь ты тоже еще не ела.
Он попытался вернуть ей тарелку и стакан.
— Не волнуйся, у меня еще будет время.
Его унылый взгляд слегка оживился.
— Я подожду тебя, — решительно заявил он.
Камми в нерешительности замялась.
— Ну хорошо. Но только потому, что я хочу кое-что доказать.
В его глазах мелькнуло недоумение. Он открыл было рот, чтобы поинтересоваться, что именно она собралась доказывать, но Камми уже отошла от него. В ее отсутствие Риду удалось раздобыть пару садовых стульев, и, когда Камми вернулась, они сели, поставив стаканы с чаем прямо на лужайку у своих ног, а тарелки взяли на колени.
— Итак? — напомнил он.
У Камми было достаточно времени, чтобы обдумать то, что она собиралась ему сказать.
— Я просто хотела продемонстрировать то, что наши разногласия не носят личного характера, — спокойно ответила она.
— Понятно, — кивнул он и через несколько секунд спросил: — Это что, действительно так?
— Да, по крайней мере, мне бы хотелось так считать, — сказала Камми, испытующе взглянув на него из-под длинных пушистых ресниц.
— Рад был узнать это.
В его словах прозвучала ирония. Камми подняла растерянные глаза.
— Но ты же не возражаешь, правда?
— Против того, чтобы заткнуть рот мерзким сплетникам, которые говорят, что парень с тобой поиграл и бросил, потому что ты… не пришлась ему по вкусу? Разумеется, я не возражаю. Я полностью в твоем распоряжении.
— Мне кажется, — заметила она, почувствовав, как горят ее щеки, — обычно считается, что мужчина может прийтись женщине не по вкусу, а не наоборот.
Немного помолчав, Рид спросил:
— Так что же в таком случае тебя волнует? Чего ты хочешь?
— Скажем так: я предпочитаю, чтобы никто ничего не знал.
— Но это же совсем просто, — ухмыльнулся он. — Мы можем постоянно ссориться на людях, а наедине отлично ладить друг с другом.
— Или наоборот, — произнесла она не совсем ровным голосом.
— Личная вражда и любовный спектакль для публики? Хотя я удивлен, но принимаю твое предложение. Предпочитаешь начать прямо сейчас со страстного поцелуя, или лучше отойдем к озеру и будем обниматься на всеобщем обозрении?
Некоторое время Камми молча смотрела ему в глаза, силясь понять, издевался над ней Рид или дразнил. А может быть, и то и другое?
— Нет! — резко выдохнула она.
— Нет? Ай-ай-ай, как плохо.
— Ты можешь быть серьезным?
