самых разных людей: от известного в Луизиане фотографа-натуралиста до вдовы нефтепромышленника из Шривпорта, которая отдавала все свое время общественным делам. Камми связалась и со своим давним другом из Департамента по охране дикой природы и пригласила его выступить перед их группой с докладом о том, как вырубка леса влияет на состояние водного бассейна региона. Получить согласие на этот визит не составило практически никакого труда.
Однако, когда она стала обзванивать своих единомышленников из Гринли, энтузиазма у нее поубавилось. Женщины, которых Камми знала не первый год, были чрезвычайно грубы с ней, одна из них даже бросила трубку, не закончив разговора. Да и мужчины не отличались любезностью. Один почтенный отец семейства, наградив ее отнюдь не лестными эпитетами, посоветовал нарожать побольше детей, чтобы было чем заняться, и не совать нос куда не следует. Последним она набрала номер старушки, которая была подругой тетушки Бек, и в ответ получила гневное обвинение в предательстве своих предков.
Положив трубку на рычаг и не снимая руки с телефонного аппарата, Камми долго сидела, не шевелясь, глядя перед собой невидящими глазами. Она знала, что какая-то часть жителей Гринли была возмущена ее позицией, но даже представить не могла, насколько накалились страсти. Она почувствовала себя отвратительно, думая о том, какую недоброжелательность, даже враждебность вызвала ее инициатива. Сам факт, что друзья и соседи, люди, которых она знала всю жизнь, могли так резко, так внезапно отвернуться от нее, поразил до глубины души.
Камми не могла понять, почему люди так мало заботились о земле, на которой жили. Казалось, они были абсолютно уверены в том, что происходящее в Гринли не несет никакой опасности, и ничто не сможет повлиять на их жизнь. Камми решила, что такое бездумное отношение отчасти объясняется щедростью этой земли.
Почвы в Луизиане были жирными и плодородными. Их слои, не удерживаемые на одном месте горными террасами и корнями деревьев, постоянно перемещались. Регулярно выпадали обильные дожди. Теплый и влажный климат благоприятствовал росту растительности. Неимоверных усилий требовала только ежегодная чистка обочин: молодые деревца-сеянцы, кусты и высокая трава густой стеной поднимались вдоль дорог, закрывая обзор на поворотах. Если семена каких-нибудь деревьев попадали на старую клумбу возле заброшенного дома, то могли прорасти буквально за одну ночь. Если эти сеянцы вовремя не вырывали, они превращались в деревья, по стволам которых вились плющи и дикий виноград, рядом разрастались колючие заросли шиповника, в тени которых множились поганки, лишайники и плесень, чьи споры поражали крыши, стены и фундаменты домов, в короткое время разрушая их. Заброшенный дом всего за несколько лет мог в буквальном смысле рухнуть под тяжестью плющей, опавших листьев и обломанных веток, превратиться в труху, изъеденный микроорганизмами.
Жизненные циклы неизменно повторялись. Так было всегда и, казалось, будет длиться вечно. Большинство считало, что иногда полезно вмешаться в жизнь природы. Немного. Что в этом страшного? Разумеется, они были не правы, но разубедить их не представлялось никакой возможности.
Под рукой Камми зазвонил телефон. Она подскочила от неожиданности и раздраженно встряхнула головой.
— Камми, это ты? Я уже целую вечность пытаюсь дозвониться до тебя. С тобой все в порядке?
Этот ворчливый голос, страдальческие интонации которого выдавали постоянно подавляемую личность, принадлежал ее тете, Саре Таггарт, сестре матери Камми. Она постаралась ответить как можно любезнее.
— Твой дядя настоятельно советовал позвонить тебе. В самом деле, на этот раз, мне кажется, он абсолютно прав, — сказала тетушка после обмена банальными фразами. — Я просто посчитала своим долгом. Не знаю, как ты отнесешься ко всему этому, но после всего, что произошло, не могу скрыть от тебя…
— Так что же все-таки случилось, тетя Сара? — спросила Камми, пытаясь скрыть нетерпение.
— Это касается той женщины, которая недавно пропала. Ее фамилия Бейлор. У одной из наших прихожанок есть брат, который болен раком. Он обычно ездит на рентген в больницу Святого Франсиса. Его возит туда сестра, потому что его жене приходится работать…
— Так что же с той девушкой, тетя Сара? — раздраженно перебила ее Камми. Руку, державшую телефонную трубку, неожиданно свело судорогой.
— Я об этом и говорю, Камми. Похоже, что эта леди, которая посещает нашу церковь, видела, как молодая женщина вышла из своей машины и пересела в другую, за рулем которой был мужчина. Она узнала женщину, потому что еще до замужества Джанет жила по соседству с ее семьей. Так вот, наша прихожанка клянется, что Джанет пересела в джип, за рулем которого сидел Рид Сейерз.
Камми не удивило, что в Гринли всегда находился свидетель любому, даже самому тайному мероприятию. В городе и ближайших окрестностях не было такого места, где бы за тобой не наблюдали посторонние глаза, что бы ты ни делал: занимался ли чем-нибудь неблаговидным или просто хотел попьянствовать в свое удовольствие. Горожане были на удивление подвижны, деятельны и всегда с любопытством следили за каждым шагом своих соседей и друзей. А потом начинались пересуды. И так без конца.
Интересно, что же все-таки сделал Рид? Поселил помощницу юриста в одном из мотелей Монро? Посадил ее на какой-нибудь автобус? А может быть, отвез туда, где она смогла взять машину напрокат и уехать из штата? Или отослал ее куда-нибудь подальше, снабдив деньгами, чтобы она начала новую жизнь?
А вдруг через годик-другой ее тело обнаружат где-нибудь в пустой могиле?
Нет. Камми не могла в это поверить. Разве можно вообще допускать такие мысли!
— Камми? Ты меня слушаешь? Я совсем не хотела расстроить тебя.
— В таком случае чего же ты хотела? — в голосе Камми была злость, и скрыть ее было невозможно.
— Джек считает, что ты должна была узнать правду. По его мнению, ты не должна увлекаться этим человеком. По-моему, ты прекрасно осведомлена, что Рид Сейерз… ну, в общем, о том, что представляет собой его семья. И потом, его так долго не было здесь, он совершенно отвык от нашей жизни. Ты, конечно, слышала, какие странные вещи о нем рассказывают: совершенно невозможно понять, что у него на уме, нельзя даже предположить, что он может выкинуть в следующий момент. Ты не должна забывать об этом.
— Боюсь, что у меня и не получится.
Даже если бы она и хотела забыть, все равно нашелся бы кто-нибудь, чтобы обязательно напомнить.
— Наверное, дяде следует поговорить с тобой. Он ведь и сам много пережил и страдал. Крещение огнем во Вьетнаме, где сам всевышний испытывал его на верность церкви, помогло понять ему причину многих несчастий, мучающих человечество. Он проводит дни и ночи в неустанной заботе о людях, пытаясь утешить и вразумить их.
Камми много раз слышала о дядюшкином священном призвании и о его преданности церкви.
— В этом нет необходимости, тетя Сара. Я очень благодарна за вашу информацию, но не следует беспокоиться обо мне, — сказала она, давая понять, что разговор подходит к концу. Тетя без возражений согласилась.
— Хорошо, не буду больше задерживать тебя. Не забывай нам позванивать. Мы должны знать, что у тебя все в порядке. А еще лучше, чтобы ты как-нибудь заглянула к нам.
Камми обещала при случае навестить их и, в свою очередь, пригласила в гости к себе, потом повесила трубку.
Разумеется, тетина знакомая ошиблась, иначе и быть не могло. Все злые языки. Или чье-то чрезвычайно богатое воображение. Вполне возможно, что Джанет Бейлор и встречалась с каким-то мужчиной, но это вовсе не означает, что им был Рид.
К тому же он ведь ясно сказал ей, что не имеет никакого отношения к исчезновению девушки. А, может быть, он солгал?
Камми не совсем точно помнила его слова. Возможно, он только подвел ее к мысли о своей непричастности?
Да нет, не может быть. Рид не способен на такой поступок.
