договорив, умолк, рассчитывая на ответное заявление, то она в очередной раз обезоруживающе улыбнулась и умильно склонила голову набок.
— Итак, Митч Ганновер, — ошарашила она его таким началом. Затем обвела претенциозный галерейный холл взглядом и заявила: — Это, скажу я вам, самое бесперспективное пространство для торгов. Похоже, вы во мне нуждаетесь гораздо больше, чем сами отдаете себе в этом отчет.
Она уже разглагольствовала во весь голос, ничуть не стесняясь, по-хозяйски чеканя шаг по мраморному полу, с наслаждением вслушиваясь в отзвук собственных шагов, как если бы помимо нее никого здесь не существовало или же, наоборот, все присутствующие были призваны благоговейно внимать каждому ее слову.
Митч обескураженно переглянулся с Кристин, но, похоже, только ему поведение этой раскованной девицы казалось подозрительным. Кристин оторвала взгляд от разложенных на стойке администратора документов и азартно наблюдала за своей подругой.
— Вы сделали такой вывод, не ознакомившись с галереей детально? — спросил ее уязвленный таким замечанием хозяин.
— Что вы сказали, шеф?! — отозвалась из противоположного конца холла девушка в ботинках военного образца.
— Я сказал, не пройтись ли вам с Кристин по зданию, не ознакомиться ли с устройством галереи, прежде чем делать подобные выводы?
— Это мысль, Митч, — одобрила идею босса Кристин.
А Вероника, не принимая внешние раздражители во внимание, уже топала вперед.
— Она нечто, — деликатно шепнула Митчу на ухо Кристин, а затем кинулась в погоню за стремительной подругой.
— Такая характеристика служащего меня не вполне устраивает. Хотелось бы знать поконкретнее, что она из себя представляет, а потом уж выпускать этого дикого зверя из клетки.
Вероника зашла за угол и остановилась, стараясь овладеть дрожью в коленках.
— Так держать, Бинг, — прошептала она в кулак, судорожно стиснутый перед лицом. — Все идет по плану. Подбородочек выше, спинка ровная, смотреть прямо в глаза. Срази его насмерть своей уверенностью! — декларативно пробормотала девушка.
Уверенностью, к которой Вероника Бинг всегда стремилась, но которая постоянно оказывалась на недосягаемом от нее расстоянии. Вероника много размышляла над тем, как должен обладатель этого качества смотреться со стороны, но вряд ли знала, что чувствует человек, который реально, а не мнимо верит в свои силы и целеустремленно идет своим путем.
Отчаявшись поменяться внешне, Вероника принялась реорганизовывать себя изнутри. Она взращивала в себе внутренний потенциал, харизму, которой надлежало поражать окружающих людей. В ее представлениях каждый произведенный ею жест, каждое произнесенное слово должны были повергать всех имеющих глаза и уши в благоговейный трепет. Внешний вид обязан был содействовать этому эффекту.
Однако, как человек гуманный, Вероника не позволяла себе деспотически давить своей незаурядностью окружающих, поэтому в ее арсенале были не то только армейские ботинки, но и топики со стразами, не только хлесткие высказывания, но и лучезарные улыбки.
К сожалению, не на всех ее точно выверенные акции производили должное действие. Приходилось сталкиваться с абсолютно невосприимчивыми людьми. Так что опыт противостояния у молодой экспериментаторши уже был. И Митч Ганновер показался ей одним из тех, кто попадал в категорию «крепкий орешек».
Но Вероника Бинг не останавливалась в развитии. Она постоянно пополняла свои знания и применяла на практике тезисы, почерпнутые в изданиях с характерными названиями вроде: «101 ключ к успеху», «Как преодолевать препятствия и достигать цели?», «Заставь случай работать на тебя!» и прочие.
Она даже делала конспекты, посещая тематические семинары, участвовала в тренингах, где пользовалась успехом, как одна из самых перспективных участниц, но, стоило ей после занятий оказаться на улице, в толпе незнакомых людей, тотчас возвращалось это внутреннее ощущение собственной невзрачности, с которым она боролась всю свою сознательную жизнь.
Серые стены давили на Веронику. Массивные старомодные светильники не сводили с нее своего пристрастного взгляда. Руки ее были влажны, ноги шатки, сама она невольно вздрогнула, когда появилась Кристин. Но ослепительная улыбка, как всегда, спасла свою обладательницу.
По телефону Кристин ничего не сказала о внешности своего босса, да и не об этом шла речь. Но Митч Ганновер определенно был лакомым кусочком, как сказала бы волевая и решительная ипостась Вероники Бинг. Он был обворожителен, как признала бы Вероника в своем естественном состоянии.
В разговоре Кристин лишь упомянула, что Митч — это тот человек, который строго надзирает, сходясь с подчиненными накоротке. А далее Вероника сама себе нарисовала портрет будущего босса. Откормленный на убой отец семейства, притворно добродушный тиран, которого в жизни волнует только собственное благополучие. Именно таким был ее прежний босс. Потому и сценарий своего появления она придумала исходя их этих представлений.
Однако этот брюнет в темно-сером костюме покорил Веронику с первого взгляда. Он произвел на девушку такое же неизгладимое впечатление, как и каждый красивый парень, встреченный ею в жизни. И всякий раз она заболевала так, словно встретила свою единственную любовь.
Но что поразило Веронику более всего, что моментально запало ей в душу, это холодный и проницательный взгляд его глаз, которые, как ей показалось, были изумрудно-зелеными.
Вероника видела, что Кристин с боссом состоит в весьма непринужденных отношениях. Она бы никогда не позволила себе открыто интересоваться природой этих отношений, но точно знала, что хочет заполучить эту работу.
Вероника Бинг истерически жаждала работать в аукционном доме Ганновер. И не последнюю роль в этом желании играла необходимость платить за купленный в рассрочку автомобиль.
К девизам «Будь хорошей! Усердно трудись! Заботься о завтрашнем дне! Ешь больше зелени!» прибавился еще один тезис: «Понравься Митчу!»
Кристин провела подругу по художественной галерее, антикварному салону, показала аукционный зал и прилегающие к нему помещения, в которых все желающие могли ознакомиться с лотами. А Вероника, слушая свою приятельницу вполуха, уже обдумывала, чем еще удивить мистера Ганновера. Так что, когда они сошлись для собеседования, она небрежно заявила:
— Что бы вам ни рассказывала обо мне Кристин, отсейте ровно половину!
Эта фраза была заготовлена с целью вызвать приступ гомерического хохота у этого хмурого зеленоглазого господина. Но он даже не улыбнулся, а, нахмурившись еще пасмурнее, спросил:
— Какую именно?
— Ну... ту, в которой я предстаю в невыгодном свете, — тотчас нашлась девушка.
— Или ту, в которой вас беспардонно перехвалили, — высказался Митч, жестом предлагая соискательнице на должность аукционера занять место напротив стола, и сам устроился в директорском кресле.
— Ну же, не глупите, мистер Ганновер. Человек с вашим вкусом обязан был понять, что я — именно то, о чем вы даже и мечтать не могли...
— Что верно, то верно, — Митч вовремя предостерег себя от того, чтобы развить эту мысль.
— Согласитесь же, Митч, я изысканна, умна, неотразима. Скажу вам о тех своих качествах, о которых вы пока не можете судить: я скрупулезна в делах, чрезвычайно ответственна и беспрецедентно честна. Я круглосуточно открыта всем новым идеям и всегда готова принять вызов, — провозгласила Вероника.
— Прямо сейчас... э... мисс Бинг, ответьте, какое качество вы демонстрируете мне прямо сейчас? — заинтересованно полюбопытствовал будущий босс, заметно подавшись вперед и пристально изучая соискательницу сквозь прищур.
— Непреходящий оптимизм, — не задумываясь, ответила она.
Темные брови собеседника резко взмыли вверх, иллюстрируя изумление.
Митч Ганновер и не ожидал, что она отдает себе отчет в том нахальстве, развязности или (чуть помягче) дерзости, какую себе позволяет. Он лишь надеялся поставить ее в тупик своим вопросом. Однако этого не произошло. В тупике оказался он сам. Митч представления не имел, на каком языке дальше
