— Насчет своей блондинки не обижайтесь, — шепнула ему Вероника и фривольно подмигнула.
— Она не моя, — поспешил отговориться Митч.
— Давайте, Вероника, расскажите нам о себе, — дружески, хотя заметно нервничая, попросил ее Фил из аукционного дома «Ганновер-Хаус».
— О себе?! — переспросила Вероника.
— Я не имею в виду анкетные данные. Пусть этим занимается отдел кадров. Всех, собравшихся за этим столом, волнуют сочные подробности вашей биографии. Историйки, которыми мы могли бы посмаковать за ланчем понедельника, — растолковал Фил.
Митч поудобнее расположился на своем стуле и с вызовом уставился на Веронику. Он решил отмалчиваться. Благо было кому вогнать ее в краску. Он очень надеялся, что кому-нибудь из его подчиненных удастся то, что до сих пор не удалось их боссу.
— Продемонстрируйте образец чистосердечного признания, Фил! — крикнула через весь стол новенькая.
— Бросьте прикидываться, Вероника, вы знаете, что всех интересует, — отозвался Фил.
— Рост — пять футов, восемь дюймов. Стрелец. В юности обожала Пола Ньюмана. С тех пор для меня любовь сосредоточена в коленках. То есть, когда испытываю влечение, коленки дрожат. Кроме Пола Ньюмана и еще дюжины классных актеров люблю красный цвет, аромат гардении и белое золото, на тот случай, если кто-то из вас соберется сделать мне подарок... Вы удовлетворены, Фил?
— Уже что-то, дорогая. Но мы жаждем признания! Например, честного ответа на вопрос, почему вы оставили райский берег и приехали в наш шумный мегаполис? Для такого поступка должны быть веские причины. Что вас вынудило? Несчастливая любовь? Трения с начальством? Ограбили кого-то?
— Нет, не ограбила, — рассмеялась Вероника.
— Убила, — донесся резкий голос Митча.
Раздался единодушный хохот. Либо шутка босса действительно всем понравилась, либо просто все были приучены смеяться его шуткам. Веронику поразило такое единодушие. Хотя по тону Митча ей не показалось, что он шутит.
Когда все вопросительно уставились на нее, Вероника проговорила:
— Мне хватает благоразумия не возражать начальству, даже когда начальство заблуждается, — отчеканила девушка, убедительно сымитировав кротость.
Все вновь рассмеялись. Вероятно, ее новые коллеги просто были веселыми людьми, заключила Вероника Бинг. Только Митч тихо ухмылялся, сидя в дальнем конце стола.
Через некоторое время все участники застолья вновь разбрелись на группки по интересам.
Митч легко дотронулся рукой до плеча Стейси, та обернулась.
— Прости меня, — проговорил Митч, который как-то вдруг высоко оценил легкость общения с простоватой блондинкой.
— Не стоит извинений, — радостно проговорила та, глядя на него с надеждой и обожанием.
— А вы ничего не пьете, — невзначай заметила Вероника, возникнув возле них.
— Не испытываю жажды, — отрезал Митч. — Вы так и не ответили, почему покинули Золотое побережье, мисс Бинг?
— Такое впечатление, что это собеседование никогда не окончится, — обреченно проговорила брюнетка, заметив, с какой опаской Стейси поглядывает на нее.
— Если бы вы меньше препирались, собеседование закончилось бы давно, — отпарировал мужчина.
— К счастью, в нашем распоряжении все время жизни, — сострила Вероника.
— Которое обидно тратить на неискреннего собеседника, — добавил Митч.
— Чуть ранее вы обвиняли меня в излишней непосредственности, — припомнила ему Вероника.
— Так почему вы вернулись, мисс Бинг?
— Я родилась в Мельбурне, — объяснила она.
— Что мне отлично известно от Кристин. Но это не ответ. Итак?
— Итак... Я люблю все новое, испытывать себя, ставить перед собой трудные цели, люблю широкие горизонты. И потому, когда услышала от Кристин об этой вакансии, раздумывать не стала, собрала вещи, и вот я здесь! — торжественно заключила брюнетка.
— Чушь! — резко отозвался шеф. — На Золотом побережье при желании вы могли бы найти множество способов удовлетворить вашу жажду новизны.
— Но меня интересовала именно не постоянная работа. Не исключено, что через некоторое время я вернусь в Квинсленд... Я не прорицательница, не знаю, что преподнесет мне завтрашний день, поэтому не считаю возможным зарекаться от чего бы то ни было, — философски рассудила Вероника.
— Ребята, предлагаю всем перебраться в дискобар! — призвала коллег Кристина, возвысив голос. — Кто со мной? Вы, Митч? — персонально осведомилась она у босса.
— Вы всерьез полагаете, Кристин, что я пойду с вами и зажгу дискотеку? — саркастически поинтересовался он.
— Почему нет?
— Вы в самом деле собираетесь в ночной клуб? — переадресовал он свои сомнения Веронике Бинг.
— Да она самая заводная девчонка, какую я когда-либо встречала! — воскликнула Кристин.
— Обычно я не упускаю возможности повеселиться с друзьями в ночном клубе, — подтвердила брюнетка. — Но только не сегодня. Прости, Кристин. Мы с Борисом должны завтра встретить в галерее краснодеревщика.
— В субботу? — удивился шеф.
— В субботу. В будние дни мастер занят, — пояснила подчиненная.
Кристина, спешащая в ночной клуб с коллегами, расцеловалась с Вероникой, попрощалась с боссом, послав тому воздушный поцелуй. Вероника тоже сочна нужным попрощаться со всеми.
— Спокойной ночи, шеф, — сказала она.
Митч сдержанно кивнул в ответ.
— Вы на своем «корвете»? — спросил он.
— Нет. Я же предполагала напиться, — отшутилась Вероника. — Придется ловить такси.
— Не говорите ерунды! Такси, — хмыкнул он и, обращаясь к Стейси, настоятельно порекомендовал: — Отправляйся с Кристин в ночной клуб. Мне нужно отвезти этого человека.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вероника впервые смогла расслабиться этим вечером, удобно откинувшись на пассажирском сиденье автомобиля Митча Ганновера. И произошло это непроизвольно, просто потому, что эти сиденья были очень удачно сконструированы и не разнежиться в них не было никакой возможности. И Вероника тотчас ощутила это не телом, но и всем своим существом.
— Почему вы выбрали квартиру возле пляжа? Не боитесь, что круглосуточный шум сведет вас с ума? — дружелюбно спросил Митч.
— Я достаточно долго прожила совершенно одна. Приходилось искусственно создавать шум, чтобы не свихнуться от тишины. Стереосистема работала чуть ли не круглые сутки. Иначе наступает тревожность. Каждый шорох, на который раньше не обратила бы внимания, становится подозрительно угрожающим. А то, что доносится со стороны пляжа — шум волн, человеческие голоса, смех, музыка, — это сама жизнь.
Митч сочувственно посмотрел на нее.
— Да я не жалуюсь, Митч. Все нормально. То время в прошлом. Я уже взрослая девочка. Сама могу позаботиться о себе.
— Не сомневаюсь, — отозвался Ганновер.
— Только не ставьте на эту убежденность свои деньги, — сменив задорный тон на сдержанный,
