павильона, у одной стены которого сгрудились коробки и ящики со старыми вещами. Зачем Хадсон привел ее сюда?
— Вот он где! — воскликнул, искренне обрадовавшись, Хадсон. — Мой велосипед! — Он подошел к свалке хлама и звякнул хриплым велосипедным звоночком. — Мой старый друг, — протяжно проговорил мужчина.
Старый друг выглядел бесконечно трогательно. Тонкий остов, еще более тонкие спицы, покрытые толщей пыли. Эмаль и никель давно и основательно утонули в ее пуху. Колеса были опутаны паучьими сетями.
— Я уверен, он до сих пор исправен. Он не так стар, каким может показаться. Я ездил на нем в старших классах, — взволнованно проговорил Хадсон, не отрывая взгляда от своего старого друга.
— И что? — непонимающе спросила Кендалл.
— Так… Мисс Йорк, — деловито произнес хозяин велосипеда. — За сиденьем в кожаном боксе лежит тряпка, масленка и разводные ключи.
— Зачем они нам? — продолжала удивляться молодая женщина, с недоумением наблюдая за Хадсоном, который рылся в кожаной сумочке, прикрепленной к сиденью старого велосипеда.
— Мы приведем его в порядок, почистим, промаслим, затянем гайки и покатаемся! — загорелся Хадсон Беннингтон.
— Вы как хотите. Но я на него не сяду, — категорически предупредила молодая женщина.
— Почему? — искренне удивился Хадсон.
— Ну, наверное, потому что я уже не в том возрасте, чтобы кататься на велосипедах, случайно найденных в сараях. Это не мой стиль, мистер Беннингтон. Я не хочу сломать себе ногу, руку или шею из-за ваших мальчишеских капризов.
Хадсон нахмурился, строго глядя на Кендалл. Но потом пожал плечами и подытожил:
— Ну, что же, мисс Йорк. Не стану настаивать. Пожалуй, вы действительно не в том возрасте, чтобы я возил вас на своей раме. Раньше я постоянно катал соседских девчонок. Но они были значительно более худыми, чем вы.
— Как здорово получается! — вспыхнула Кендалл. — Я отказываюсь делать вместе с вами глупости, и вы тут же принимаетесь меня оскорблять. Да, мистер Беннингтон, я не скрываю, что мне двадцать три года, а не тринадцать, как вашим первым поклонницам. И я не претендую на то, чтобы покататься на вашей раме. Понимайте мои слова как хотите, — гневно и отрывисто проговорила Кендалл, намереваясь выйти из садового павильона.
— Ну, простите меня, мисс Йорк. Я действительно неуклюже выразил свою мысль. Но нам обоим следует развеяться, ощутить что-то новое, возможно, вернуться к истокам. Почувствовать себя детьми. Вы устали от монотонности вашей жизни, мне надоели бесконечные перелеты. Я подумал, что велосипедная прогулка пойдет на пользу нам обоим. Мне следовало убеждать вас иначе, а не глупыми мальчишескими доводами. Простите.
— Я рада, что вы понимаете, сколь глупы были ваши доводы, мистер Беннингтон. Вряд ли вы найдете женщину, которой захочется услышать, что она уже давно не девочка.
— Но вы всегда можете вновь ею стать, мисс Йорк, — осторожно произнес Хадсон.
— Усевшись на раму вашего дряхлого велосипеда?
— Хотя бы, — энергично закивал он головой.
— Это просто смешно, мистер Беннингтон. Вести себя незрело и безответственно — вовсе не значит вновь стать девочкой. Я добьюсь только того, что буду выглядеть нелепо.
— Мисс Йорк, не сочтите за лесть, но вы никогда не будете выглядеть нелепо.
— Это невозможно, — упрямо проговорила Кендалл, внимательно наблюдая за тем, как, благодаря усилиям Хадсона, велосипед постепенно обретал свой изначальный вид.
Хадсон методично водил тряпкой по литым бокам и ворсистой щеточкой по местам соединений деталей, любовно осматривая своего «друга».
— Невозможно? — с сомнением спросил он, отполировав до первозданного блеска раму. — Почему невозможно?
— Просто я и в юности никогда не каталась на рамах чужих велосипедов, — смущенно призналась Кендалл.
— Не поверю, что у ваших сверстников не возникало желания вас покатать, — усмехнулся Хадсон.
Кендалл Йорк лишь пожала плечами.
— А что же Мирабелла? — спросила Кендалл.
— Мирабелла? — тоном искреннего удивления переспросил Хадсон.
— Да, Мирабелла, — подтвердила молодая женщина, кивнув в сторону его татуированного плеча. — Ее вы тоже катали на раме своего велосипеда?
— Ах, вот вы о чем! — с чувством облегчения воскликнул Хадсон. — Мирабелла — это имя моей камеры. Я сам его придумал. Ну, знаете, маленький талисман на удачу. Без нее весь мой талант ничего не стоит. Фотограф неотделим от своего главного оружия.
— Вы накололи воображаемое имя фотоаппарата на своем плече? — озадаченно проговорила Кендалл. — На мой взгляд, это более чем эксцентричный поступок.
— Я эксцентричен, — подтвердил Хадсон. — Поэтому и предлагаю вам прокатиться на моем велосипеде.
— Только поэтому? — недоверчиво спросила она.
— Только.
— Тогда я согласна, — поддалась-таки на уговоры Кендалл Йорк.
— Странно. Мне удалось убедить вас только потому, что я люблю давать имена вещам, которые меня окружают.
— Это увлечение не кажется мне таким уж опасным, — объяснилась Кендалл.
— Понятно, — произнес Хадсон, больше занятый своим стареньким велосипедом, чем ходом разговора.
— И куда вы намерены на нем отправиться, мистер Беннингтон?
— Я намерен вас удивить, мисс Йорк. Надеюсь, вы любите сюрпризы?
— Я тоже на это надеюсь, — осторожно отозвалась благоразумная молодая женщина.
— Вы когда-нибудь одевались в обтягивающие джинсы и топики? Пользовались репутацией рисковой девчонки? — осведомился он.
— Я никогда не носила вызывающих нарядов и всегда дорожила своей репутацией благоразумной девушки, — усмехнулась Кендалл.
— Скучно, — тотчас отозвался Хадсон. — Однако еще можно наверстать упущенное… И не курили?
— Никогда, — решительно ответила рыжая.
— Это что-то феноменальное, — подметил он. — Хотя откуда мне знать, что вы говорите правду?
— Я протестую! — воскликнула Кендалл.
— Вопрос снимается, — произнес Хадсон, выставив на ее обозрение, казалось, совершенно новехонький велосипед.
Кендалл Йорк широко улыбнулась. Ей определенно понравилось то, что она увидела.
Хадсон Беннингтон Третий выкатил начищенный до блеска велосипед на поросшую сорняком дорожку сада.
Солнце приближалась к своей наивысшей точке. Травы и цветы благоухали.
Кендалл Йорк откинула волосы с лица и тяжело вздохнула, предвкушая невыносимо душный полдень. Она на мгновение даже пожалела о том, что вместе с Таффи не отправилась по магазинам, в которых всегда исправно работает система кондиционирования. Но пора сожаления длилась недолго, поскольку, выведя велосипед за чугунную ограду сада и поставив его на широкую дорожку, пролегавшую вдоль соснового бора, Хадсон Беннингтон Третий провозгласил:
— Ну что, мисс Йорк, прокатимся с ветерком?
