Лейтенант почти лег на шею Киско, а лошадь несла его на себе по серебристой от лунного света земле, перейдя в легкий галоп.
Эта скачка приободрила Данбера, который был сильно взволнован. Он боялся очнуться, ожить и осознать расстояние, разделявшее его со странным, не поддающимся логике сном. Неважно, откуда пришли эти видения, и неважно, что они могли значить. Образы были слишком свежи и слишком глубоки, чтобы сейчас он мог истолковать их по-новому. Данбер постарался переключиться с этой галлюцинации на другие мысли, слушая, как дробно стучат копыта Киско.
Энергия наполняла его, перехлестывая через край. Она росла с каждой оставленной позади милей. Он чувствовал свою силу в легком, непринужденном шаге Киско, он чувствовал ее в единстве со своей лошадью и прерией, в ожидании и предвкушении возвращения в деревню, которая сейчас была его домом. В тайниках своего разума Данбер лелеял мысль, что там, в деревне, он сможет поговорить с Стоящей С Кулаком, и там его гротескный сон должен будет пересечься с реальностью в будущем.
Какое-то время, однако, эти вещи не казались ему столь уж значительными. В конце концов, они ничем не грозили ему. Неожиданно его поразила новая мысль: его жизнь, как жизнь человеческого существа, до сих пор была чистым листом бумаги, в котором автор не написал еще ни строчки. Вся его предыдущая история была стерта с этого листа. Будущее открывалось перед ним во всем своем великолепии, полном неожиданностей и непредсказуемых событий, словно он только сегодня родился. От этого прозрения душа Данбера воспарила высоко в поднебесье. Он был единственным человеком на земле, королем без подданных, бродящим по безграничным просторам своей жизни.
Его радовало, что племя, в котором он жил, было дакотами, а не шайеннами. Прозвище дакота, услышанное или прочитанное где-то в своем умершем прошлом, он сейчас вспомнил.
Повелители Прерий — вот как их называют. И он был одним из них.
В порыве мечтаний Данбер отпустил поводья, скрестил руки на груди, положив ладонь на ладонь и прижав обе к знаку, постоянно украшающему его грудь.
— Я — Танцующий С Волками! — громко прокричал он. — Я — Танцующий С Волками!
Трепыхающаяся Птица, Ветер В Волосах и несколько других воинов сидели у костра, когда из ночи на свет огня выехал Данбер.
Шаман был настолько обеспокоен, что выслал маленькие отряды разведчиков в четырех направлениях на поиски белого солдата. Но всеобщую тревогу он еще не объявлял. Все было сделано тихо. Разведчики вернулись без каких-либо известий, и Трепыхающаяся Птица выбросил эту мысль из головы. Когда дело касалось предметов, не попадающих в сферу его влияния, он всегда доверялся мудрости Великого Духа.
Но еще больше, чем исчезновение Танцующего С Волками, его обеспокоило то, что он заметил в лице и поведении Стоящей С Кулаком. Оправдывая свое имя, шаман уловил необъяснимый дискомфорт в душе этой женщины. У него сложилось ощущение, что она что-то скрывает.
«Но это тоже», — решил индеец, — «неподконтрольно мне». «Если что-то важное и произошло между ними, в свое время все объяснится».
Он был обрадован появлением гнедой «оленьей шкурки», и его всадником, едва они ступили в полосу света от костра.
Лейтенант легко соскользнул со спины Киско и приветствовал мужчин на языке дакотов. Они, в свою очередь, тоже приветствовали его, а потом застыли в ожидании, надеясь, что Данбер расскажет им что- нибудь важное по поводу своего исчезновения.
А Данбер стоял перед ними, как незваный гость, и теребил пальцами поводья Киско, поглядывая на сидящих индейцев. Каждый из них видел, что лейтенант усиленно раздумывает над чем-то.
Через несколько секунд он устремил на Брыкающуюся Птицу прямой, открытый взгляд, и шаман вдруг поймал себя на мысли, что никогда еще не видел лейтенанта таким спокойным и уверенным в себе.
Вдруг Данбер улыбнулся. Эта слабая, едва тронувшая уголки губ улыбка была полна доверия.
На чистом языке дакотов Данбер произнес:
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Первый Совет, собранный старым вождем, завершился безрезультатно. Но на следующий после возвращения лейтенанта Данбера день состоялось еще одно заседание, и на этот раз решение было принято, а компромисс найден.
Вместо того, чтобы отправиться немедленно, как просили молодые воины, для подготовки к военной вылазке против пауни отводилась неделя. Также было решено, что в отряд войдут опытные воины.
Ветер В Волосах выразил желание возглавить отряд, и Трепыхающаяся Птица тоже хотел бы присоединиться. Он аргументировал это тем, что его способности и связь с Великим Духом могут оказать неоценимую услугу в критических ситуациях. Да и просто неплохо иметь в отряде человека, который всегда подскажет, где лучше устроить временный лагерь, когда начать атаку и всегда предупредит о приближении темных сил, в скором появлении которых он был уверен. Это должен быть маленький отряд общей численностью около двадцати человек, и они должны будут больше искать добычу, чем мстить.
Эта группа индейцев вызывала огромный интерес, потому что в ее состав вошли несколько совсем молодых воинов, которые будут принимать участие в подобных действиях впервые. Вдобавок к этому, их поведут за собой самые заслуженные воины старшего поколения. Короче говоря, само событие было достаточно неординарным для того, чтобы нарушить обычный рутинный образ жизни всех обитателей лагеря Десяти Медведей и внести в него оживление.
Относительное спокойствие Данбера, почти нарушенное странным днем и ночью, проведенными в каньоне, тоже претерпело изменения. Так хорошо начинавшиеся встречи в тенистой беседке сейчас были прерваны, и даже спустя два дня так и не нашли продолжения.
Трепыхающаяся Птица, целиком погруженный в приготовления к предстоящей вылазке, был счастлив переключить свое внимание на планирование этой акции. Стоящая С Кулаком была рада этому неожиданному периоду отчуждения, как и Танцующий С Волками. Ему было совершенно ясно, что женщина изо всех сил старается держаться на расстоянии. И он почувствовал облегчение от того, что увидел: окончание их уроков наступило по одной-единственной причине — на их продолжение не было приказа Брыкающейся Птицы.
В свою очередь, подготовка к военному походу настолько заинтриговала его, что Данбер тенью следовал за Трепыхающейся Птицей, стараясь ничего не упустить.
Шаман, казалось, был одним из тех колесиков, которые соединяют весь механизм в единое целое и приводят его в движение. Он объединял собой весь временный лагерь, и Танцующий С Волками был восхищен тем, что не составлял исключения, пусть даже будучи просто наблюдателем. Не совсем хорошо понимая язык, он большей частью догадывался, о чем говорили индейцы, и набирался все больше опыта в языке жестов и взглядов, которые Стоящая С Кулаком изредка позволяла себе в течение последних дней перед тем, как отряд покинул лагерь.
Это была первая ступень образования для лейтенанта Данбера. Он присутствовал на многочисленных собраниях, используя малейшую возможность, относясь к каждому участнику предстоящего похода с заботой и тактом. Читая между строк, он замечал среди множества выдающихся качеств Брыкающейся Птицы еще одно: шаман обладал удивительной способностью заставить любого человека почувствовать себя чуть ли не самой важной персоной в приближающейся экспедиции.
Танцующий С Волками много времени проводил со своим приятелем — индейцем по имени Ветер В Волосах. Из-за того, что воин сражался с пауни не один раз, его рассказы об этих вылазках пользовались спросом. Фактически, они служили примером для готовящихся к войне молодых бойцов. Незапланированные
