Джордана раздирали на части сразу два взаимно противоположных чувства. С одной стороны, ему хотелось перекинуть Бет через плечо и унести в номер. С другой – хотелось дать ей сделать по-своему. Его стало одолевать любопытство, и перевесило.
– Это не займет много времени, – прошептала Бет.
Больше Джордан не мог сопротивляться. Он опустил голову и поцеловал Бет в щеку возле уха. Пожалуй, до номера слишком далеко, решил он, но кабинка-то близко… – Пошли…
– И нас не будет так хорошо видно из бара, как было бы в кабинке.
Джордан оглянулся. Черт, он совсем забыл, что из бара открывается панорамный вид на эту часть лагуны! Если бы он все-таки утащил Бет в кабинку и занялся с ней любовью на дощатом полу, они устроили бы бесплатное зрелище для всех посетителей бара! За ними небось и сейчас наблюдают с большим интересом.
– Умеешь ты торговаться, док! Если тебе когда-нибудь надоест работать в лаборатории, дай мне знать, я возьму тебя в «Хэйуорд Инвестментс». Мне такие головы нужны.
– Правда?
Неожиданно для себя Джордан вдруг понял, что ему очень приятно видеть удивление и радость, промелькнувшие в глазах Бет. Пожалуй, он дорого бы дал, чтобы увидеть их снова. И еще, и еще.
– Честное слово.
– Какой ты…
Он прижал пальцы к ее губам.
– Тсс. Если ты еще раз скажешь «славный», я утоплю тебя.
– Добрый и славный.
Джордан попытался схватить Бет, но она вывернулась и прыгнула в воду.
За мгновение до того, как она скрылась под водой, Джордан успел заметить гладкие белые полушария. Он понял, что задняя половинка трусиков-бикини Бет представляет собой всего лишь тонкую тесемку. Значит, пока они разговаривали, посетители бара имели возможность любоваться весьма соблазнительным зрелищем. Эта женщина его с ума сведет! Решив, что пора положить этому конец, Джордан бросился в воду.
Бет вынырнула на поверхность одновременно с Джорданом. Вода оказалась холодной, но сейчас это было для нее кстати. Когда Джордан стоял к ней вплотную, когда его губы касались ее губ, она не продержалась бы долго, тем более когда по дикому, неистовому, почти безумному блеску его глаз поняла, что он готов схватить ее и унести. На какую-то долю секунды у Бет мелькнула мысль отказаться от своего замысла и подчиниться его страсти. Даже сейчас при одном воспоминании об этом ей снова стало жарко, несмотря на прохладную воду. Бет и не догадывалась, что в ее власти заставить мужчину смотреть на нее таким взглядом. Она развернулась лицом к Джордану.
– У тебя совершенно неприличный купальник! Ты хоть понимаешь, что весь бар мог любоваться твоим… твоей…
– Правда? А я думала, что мне никогда не хватит смелости надеть этот купальник. И я была права: не хватило.
– Но ты же его надела.
Бет замотала головой.
– Нет, не я, это Дженни надела его под свой вызывающий наряд. Как только я решила стать Дженни, мне вдруг стало легко его надеть, не понадобилось даже выходить на балкон.
Некоторое время Джордан молча смотрел на Бет.
– Кто же ты такая, черт возьми?
В его вопросе Бет увидела для себя шанс снова вызвать тот безумный взгляд. Она подплыла ближе и прошептала:
– Я же тебе говорила, теперь я русалка, видишь, я заманила тебя в воду.
Джордан, казалось, не поверил, да и не особенно заинтересовался. Бет погладила его ногу своей.
– У сорока процентов мужчин бывают эротические фантазии о русалках. Мне это показалось любопытным, а тебе?
Джордан под водой захватил обеими ногами ее ногу.
– Не особенно.
– Ну а я об этом думала… с научной точки зрения.
– И теперь хочешь поделиться со мной научными выводами?
Джордан быстрым движением взял в плен теперь уже обе ее ноги. Бет испытала немного пугающее и одновременно возбуждающее ощущение беспомощности.
– Русалки – существа экзотические, о них сложено множество легенд, отчасти в этом и кроется причина интереса к ним.
Ощущение беспомощности усилилось. Держа ее ноги как в тисках, Джордан больше никак к ней не прикасался, но Бет чувствовала, что он намного сильнее. Ее сердце забилось чаще, так, что даже стало трудно дышать. Тем не менее Бет продолжила:
– Все живые существа когда-то вышли из воды, и человек подсознательно тянется к месту своего происхождения.
– Док, для меня это звучит тарабарщиной. По мне реальность куда лучше твоих фантазий.
Джордан внезапно освободил ее ноги, но схватил Бет за руку и потянул к берегу.
– Подожди. – Бет была недовольна собой. О чем только она думала? Принялась разглагольствовать о научных исследованиях, вот Джордан и увидел в ней снова Бет Ормонд. – По-моему, истинная причина мужских фантазий о русалках не в этом.
– Док, я тебе уже говорил, я никогда не думал о том, что хочу заняться любовью с русалкой.
Бет подтянулась ближе, и их тела соприкоснулись под водой.
– А ты подумай сейчас. Представь, как бы ты это сделал?
Джордан прищурился.
– Что ты имеешь в виду?
– Как бы ты занялся любовью с русалкой? Может быть, у тебя не получилось… обычным способом. У русалок некоторые… гм… части тела устроены по-другому.
Бет погладила Джордана по плечу, по шее, положила руку на его грудь, затем стала медленно опускать ее. В конце концов, ее пальцы замерли на резинке его плавок.
– Как раз в этом месте начинается отличие. Но русалка может доставить тебе удовольствие другими способами.
– Да.
– Хочешь, я тебе покажу как?
Джордан не ответил, но Бет почувствовала, что он еще крепче сжал ее запястье. Выражение его глаз тоже изменилось, настороженность исчезла, но ее сменило не прежнее неистовство, а выражение примитивного голода, на которое тело Бет тут же отреагировало. В это мгновение Бет поняла, что все еще может сложиться и так, и этак. Если Джордан потянет ее за собой из воды, она не станет сопротивляться. Она пойдет за ним в номер. Наконец Джордан выдохнул:
– Только не здесь.
Бет убрала руку, но не сразу, сначала она легко пробежала пальцами вдоль резинки его плавок.
– Тогда пошли, у меня есть на примете уединенное место.
И Бет, рассекая воду уверенными, сильными гребками, поплыла к водопаду. Отсюда водопад не был виден, но Бет заметила его раньше, с балкона, выходящего на другую сторону.
За время, пока они доплывут, Бет собиралась обдумать план. Она не сомневалась, что, как только они укроются в гроте, Джордан выполнит обещание, которое она прочла в его взгляде и ощутила в отклике его тела. Бет осознавала, что может играть с огнем лишь ровно столько, сколько Джордан ей позволит. И, положа руку на сердце, она желала сгореть.
Так почему же ее желудок сжался от страха? Разве она не доказала себе, что способна сосредоточиться на сценарии и воплотить в жизнь всё, о чем узнала в процессе исследования? В баре, играя роль Дженни, она даже не планировала каждый следующий шаг, все, что она делала, казалось ей естественным, потому… потому что она была Дженни? Или потому что она была с Джорданом?
