Эми выдернула руку и с трудом удержалась от желания вытереть ее о платье, чтобы избавиться от ощущения гадливости. К счастью, ее отвлекла одна старая дева, подоспевшая с поздравлениями: она так рада, что их дорогой Маркус обрел наконец свое счастье!
— Благодарю вас, мисс О'Нил, — пробормотала Эми.
— А когда будет свадьба, дорогая? Мы ждем ее с таким нетерпением!
— Мы еще не определили день…
— Свадьба будет очень скоро, — услышала Эми за спиной голос Маркуса. — Вряд ли найдется мужчина, который захочет оттягивать тот момент, когда он сможет назвать женой такую прелестную невесту.
Маркус запечатлел на щеке Эми поцелуй, а сентиментальная старая дева вздохнула. Эми внезапно почувствовала, что у нее больше нет сил притворяться, но, поймав на себе испытующий взгляд Ронана Келли, в отчаянии улыбнулась Маркусу.
Глава двенадцатая
Гостей собралось много — человек тридцать, если не больше. Весь вечер они ели, пили и веселились под звуки скрипок (скрипачей-ирландцев нанял Маркус). Около полуночи Маркус вышел на середину зала и попросил тишины. Он притянул к себе Эми и сказал небольшую речь:
— Друзья мои, вы все знаете, по какому поводу мы собрались сегодня. Я завоевал сердце замечательной леди, которая оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Позвольте выразить благодарность всем, кто пришел сюда, чтобы отпраздновать со мной это радостное событие.
Гости зааплодировали, засвистели, затопали ногами, выражая свое одобрение. Местная публика не особенно заботится о приличиях, подумала Эми. Щеки ее пылали, что в данных обстоятельствах было вполне нормально.
— Прошу всех выпить за здоровье моей невесты и наше счастливое будущее. Я сделаю все, чтобы оно было именно таким.
Кто-то сунул им в руки бокалы, и не успела Эми понять, что происходит, как Маркус продел свою руку ей под локоть, так что их руки оказались скрещенными.
— А мы выпьем друг за друга в знак нашей любви.
Пить в подобном положении — дело нелегкое, но, по всей вероятности, таков был местный обычай. Взрывы хохота сопровождали попытки жениха и невесты выпить вино, не разлив его.
К этому времени Эми ощущала себя будто во сне: все вокруг было каким-то нереальным. Она видела множество смеющихся лиц, среди которых не улыбалось только одно. Ронан Келли смотрел на нее со своей обычной усмешкой, и это ее настораживало. Зачем только они его пригласили? Но нельзя же было вычеркнуть из списка гостей партнера Маркуса!
Келли не должен заподозрить, что это обручение — всего лишь фарс. Эми взяла Маркуса под руку и шепнула, что его хмурый партнер не торопится их поздравить. Жених снова попросил слова.
— Моя невеста и я благодарим всех за теплые пожелания и за подарки, — сказал он. — Но я не могу не отдать дань памяти той, которой нет среди нас, но которой я обязан встречей с Эми. Я говорю о своей дорогой тетушке леди Беллингем, и если мы сегодня грустим, то только оттого, что тетя Мод не может видеть нашего счастья. — Гости сочувственно закивали, а Маркус продолжил: — Однако я уверен, что тетя Мод не хотела бы, чтобы сегодняшнее торжество превратилось в поминки, поэтому я прошу вас поднять тост в память о ней и продолжать веселиться.
Скрипки заиграли какую-то зажигательную мелодию, и веселье возобновилось.
— Спасибо, Маркус. Вы сказали то, что нужно. Думаю, это рассеяло всякие сомнения, если они у кого-либо были.
— Тогда давайте и дальше рассеивать сомнения. Гостям охота полюбоваться влюбленной парой, пусть любуются, — тихо сказал Маркус.
Эми улыбнулась. Не стоит хмуриться. Не такой сегодня вечер, чтобы изображать из себя застенчивую невесту и притворяться чересчур скромной. Это не только его вечер, но и ее, так что она намерена насладиться им сполна.
Их внимание привлек Томас Варли, беседовавший с Элен Дюбуа, выглядевшей весьма элегантно в платье из бледно-желтого шелка. Неожиданно она прервала адвоката и обратилась к Эми:
— Как это мило, что Маркус отдал дань памяти своей тетушке. Вы, наверно, тоже очень ее любили, мисс Финч?
— Да, она была моим хорошим другом. Ее смерть, да еще при таких ужасных обстоятельствах, потрясла меня.
— Однако, к счастью, эти обстоятельства имеют весьма приятные последствия. Вы не согласны?
— Сомневаюсь, что смерть достойной леди можно истолковать как…
— Но вы не оказались бы в положении невесты, если бы этого не случилось, — настаивала Элен. — Я говорю об этом просто потому, что до вашего приезда Маркус был убежденным холостяком, о чем весьма сожалели все дамы города. Вас сблизило общее горе, а это быстро перешло в романтическую привязанность. Как все удачно вышло!
Намек был более чем прозрачным. Элен предполагала, что Эми удалось каким-то образом завоевать податливое после несчастья сердце Маркуса. Все это было настолько нелепо, что Эми, чуть не рассмеявшись француженке прямо в лицо, дерзко ответила:
— Несомненно, худа без добра не бывает. Я и вообразить себе не могла, что все так счастливо закончится, хотя мне очень жаль леди Беллингем.
— Это естественно, — вздохнула Элен и заговорщически улыбнулась. Наблюдая за тем, как француженка порхала по залу и кокетничала со всеми мужчинами подряд, Эми усомнилась, что гувернантка собирается стать именно леди Чэпмен.
— Не стоит обращать внимание на ее подкалывания, — заметил стоявший рядом Ронан Келли. — В этом мире каждый должен заботиться о себе сам, так что наша мадемуазель Дюбуа всего-навсего решает свои собственные проблемы. Она готова ухлестывать за любым, лишь бы он был в штанах, — добавил он грубо. — Но вам-то нечего опасаться, ведь совершенно ясно, что вы с Маркусом созданы друг для друга.
Келли подмигнул, а Эми поспешила избавиться от этого человека, но попала из огня да в полымя — оказалась лицом к лицу с Томасом Варли.
— Знаете, мисс Финч, вам очень идет подарок Маркуса. Я уже сказал ему, что восхищаюсь его вкусом.
Судя по всему, адвокат простил им перепалку, случившуюся в его конторе, и почти поверил тому, что они женятся все-таки по любви. Варли был, в общем-то, еще достаточно молодым человеком, просто чопорная манера держаться старила его. Сейчас он явно смягчился, являя миру другую сторону своего характера.
Когда вечер подошел к концу, Эми почувствовала страшное облегчение. Несмотря на все старания, ей так и не удалось расслабиться.
Ей хотелось поскорее остаться в одиночестве. Она отослала спать преданную Догерти, поджидавшую ее, чтобы помочь раздеться.
А когда служанка ушла, Эми просто-напросто сникла. Она сняла платье и вынула шпильки из прически, распустив по плечам волосы. В зеркале отражалось бледное застывшее лицо, в нем не осталось ни сияния, ни красок, столь восхищавших гостей.
Великолепные, совершенные в своей чистоте сапфиры сверкали на ее шее. Но сейчас они казались Эми насмешкой над порядочностью и только усугубляли ее вину. Она попыталась расстегнуть застежку, но дрожащие пальцы не слушались.
Напряжение, в котором она пребывала весь вечер, неожиданно схлынуло, и Эми, тяжело опустившись на край постели, разрыдалась.
Она не услышала ни стука в дверь, ни шагов и опомнилась, лишь почувствовав, как просела постель и
