– Дорогая, тебе следовало бы придумать что-нибудь поинтереснее, а то ведь все это ты вычитала в книжках. Кстати, и о детских борделях тоже.
Малага медленно открыла глаза.
– Эти книжки, как ты изволил выразиться, – голос ее дрожал, – они написаны обо мне. Очень много книг написано обо мне.
Лицо Чендлера искривила улыбка.
– Ах да, Фанни Хилл, я вас как-то сразу не узнал.
Малага вспыхнула.
– Чендлер, ты бессердечный, у тебя нет души. Ты ведь знаешь мою трагедию, прекрасно знаешь. О моем ребенке, моей маленькой доченьке. Она родилась мертвой.
За столом стало тихо, совсем тихо. Затем прокашлялся Джереми.
– Малага, дорогая, ну зачем тебе эти грустные воспоминания?
Малага со злостью раздавила окурок в пепельнице и, отшвырнув стул, встала.
– Вы все мне противны, – рявкнула она. – Я пошла спать. Пьяная и одинокая. До чего паскудно!
Она двинулась через зал, надменно неся голову, а молодой араб в кремовой джеллабе не отрывал от нее восхищенных глаз.
Чендлер усмехнулся.
– Сегодня Малага включила четвертую скорость.
Он посмотрел через стол на Карлотту и Изобель.
– Не надо обращать на нее внимания. Алкоголь воспламеняет ее воображение.
Карлотта встала.
– Она очень забавна, если условиться не принимать ее всерьез. Но я тоже должна идти. Вы идете, Изобель?
Тут поднялся Джереми.
– Я тоже собираюсь идти. Я провожу вас обеих, прослежу, чтобы вас по дороге не изнасиловали.
Изобель хихикнула.
– Ой, Джереми. Я вижу, Малага на вас плохо повлияла. – Она подала руку. – Помогите мне встать. Я так устала.
Они медленно направилась к выходу. На этаже вначале остановились у дверей Карлотты. Она отперла дверь и улыбнулась.
– Спокойной вам ночи. Встретимся утром. С вами, Изобель, все в порядке? Может быть, мне зайти к вам, помочь? Заказать теплого молока, или еще чего?
– Нет, нет! – слишком резко возразила Изобель, но быстро оправилась и любезно улыбнулась. – Вам не следует так нянчиться со мной, милочка. Мне надо приучаться самой следить за собой. Спокойной ночи, дорогая.
Дверь за Карлоттой закрылась, и они двинулись дальше, к номеру Изобель. Она отперла дверь и посмотрела на Джереми.
– Так не хочется входить в пустое помещение. Может быть, вы зайдете, пропустим по рюмочке на ночь?
Джереми замотал головой.
– Мне жаль вас, Изобель, но я никак не могу. Надо еще вывести Бриджит на прогулку. Она, наверное, там уже места себе не находит. Как-нибудь в другой раз. Хорошего вам сна. Спокойной ночи.
Она вошла в номер, а Джереми направился к лифту. Нажимая кнопку, он на секунду задержался. Вот ведь незадача! Совсем забыл напомнить Карлотте, что он назначил Ади завтра на десять утра.
Изобель стояла у двери и прислушивалась к шагам в коридоре. Вот сукин сын! Наверное, решил вернуться к Карлотте. Она чуть-чуть приоткрыла дверь.
У двери Карлотты стоял Джереми и стучал, затем дверь отворилась. Джереми оглянулся. Изобель быстро закрыла дверь и в ярости прошествовала в центр гостиной. Брови сдвинуты, губы сжаты.
– Ах ты стерва, – громко изрекла она, – низкая, хитрая стерва! Ты у меня получишь. Да я…
Почти инстинктивно она потянулась за бутылкой виски и наполнила бокал.
Чендлер посмотрел на Френки.
– Если вам по душе разгульная жизнь, я бы мог вас пригласить в один из местных ночных клубов послушать заштатный ансамбль из Алжира. Они называют себя «Лос Битлз». Казино, к сожалению, закрыто на переучет.
Френки отрицательно замотала головой.
– Ну, это для меня уже слишком. Пойду лучше спать.
Чендлер встал.
– Хорошо, девочка. Я вас провожу. Какой у вас номер?
