Джереми вопросительно посмотрел на нее.
– Я не совсем вас понимаю, Изобель. Причем здесь Карлотта и лесбиянки?
Изобель скорбно покачала головой.
– Я все время сомневаюсь, надо ли вам все это рассказывать, но это ужасно. Знаете, я очень рада, что она, наконец, переселилась в другой номер. Она завела привычку приходить ко мне по вечерам, ну… и гладить, целовать меня, ну… и все такое. Вспомните, как вчера вечером она все время порывалась пойти ко мне и обязательно укрыть меня перед сном. Но я женщина совсем не такого типа, и мне это совершенно не нужно. И очень неприятно. А она стопроцентная лесбиянка, хотя, конечно, по внешнему виду не скажешь.
Джереми ошеломленно присвистнул.
– Да, тут добавить нечего.
Изобель положила ему руку на плечо.
– Разумеется, вам не следует говорить с ней об этом. Я чувствую себя по отношению к ней неловко. Она все же так заботится обо мне. Кстати, а вот и она…
Карлотта быстро проследовала через холл и, прежде чем Джереми успел встать, села в кресло рядом с Изобель.
– Доброе утро, Джереми. Прошу прощения за опоздание. – Она передала Изобель пакет. – Это для вас, дорогая. Пришлось побегать, прежде чем нашла салфетки. Я купила вам четыре пачки.
Она виновато посмотрела на Джереми.
– Прихожу утром к Изобель – и что я вижу? Она чуть не плачет, в гостинице нигде нельзя купить салфеток, а она без них, как без рук. И главное, она не может объяснить, что ей нужно.
Она повернулась к Изобель и улыбнулась.
– Теперь, дорогая, когда вы вооружены, мы можем, наконец, идти. Пошли? Бедный Ади, наверное, уже заждался нас. К тому же, программа у нас сегодня обширная. Идем, Изобель?
Изобель покачала головой.
– Это разрывает мне сердце, но я вынуждена пропустить эту нашу интересную экскурсию. Я не смогу пойти с вами. Мне необходимо в парикмахерскую, сделать прическу. Видите, что у меня сейчас на голове? Вечером вы мне все расскажете. А теперь, я пошла. Привет.
Она не спеша поднялась и, взяв пакет, медленно двинулась через холл по направлению к парикмахерской. Они проводили ее глазами и тоже поднялись. Карлотта пожала плечами.
– Странно, утром она ни слова не сказала ни о какой парикмахерской. Но, мне кажется, ей просто не очень-то хотелось ехать с нами. Вчерашний день ее здорово доконал. Она ведь такая маленькая и слабая. За ней обязательно кто-то должен присматривать.
– Ну а вы как себя чувствуете?
Она засмеялась.
– Со мной все в порядке. Я могу почти все. Могу сама нести чемоданы, если надо, сменить колесо у машины, да и многое другое. Некоторые мужчины не любят этого делать.
Они вышли на улицу. Из тени возник Ади.
– Доброе утро, леди. Доброе утро, джентльмен. Что бы вы хотели осмотреть сегодня? Рощу ста пятидесяти тысяч пальм? Некрополь Саадидов? Менару с садом и большим озером? А может быть, поедем снова в медину или на рынок красильщиков или ткачей?
Карлотта в восторге захлопала в ладоши. Глаза ее сияли.
– Ой, как много всего, и как это все чудесно звучит. Но, пожалуйста, давайте начнем с рынка красильщиков, а потом, наверное, некрополь. Пальмовую рощу и сад, я думаю, мы найдем потом сами, а пока…
Она внезапно осеклась и виновато посмотрела на Джереми.
– О, Джереми! Извините меня, я тут начала распоряжаться.
Он улыбнулся.
– Прошу вас, распоряжайтесь. К тому же, вы дали совершенно правильные распоряжения. К слову сказать, мне нравятся решительные женщины. Ну что ж, поехали, не будем терять времени.
Она направились к машине. Джереми ускорил шаг и, обогнув машину, хотел открыть дверцу для Карлотты, но она уже открыла ее и влезла на сидение. Улыбаясь повернулась к нему.
– Я не из тех американских женщин, которые беспомощно стоят, скрестив руки, и ждут, когда же мужчина откроет им дверь.
Джереми медленно влез на водительское место и вставил ключ зажигания. Его одолевали мысли, когда он завел двигатель и начал его прогревать.
То, что рассказала Изобель, переварить очень трудно. Все это очень неожиданно. И в это совершенно невозможно поверить. Но с другой стороны, не станет же врать Изобель. Зачем это ей? Она такая приятная, простая в обращении, правда скучная. Ну зачем ей придумывать такую историю? А ведь, если разобраться, то это не так уж и невероятно и неожиданно. Карлотта, по ее собственному признанию, имеет мужской склад характера, очень независима, к тому же… к тому же ей неприятны прикосновения мужчины. Конечно, тут есть вопросы. Она была замужем. Ну и что? Разве мало голубых состоит в браке?
Тут он услышал, что кто-то постукивает его по плечу. Он вздрогнул. К нему наклонилась улыбающаяся Карлотта.
