– Милая, не надо извиняться. Против этого трудно устоять. Я тут вчера неважно себя чувствовала, поэтому рано легла спать. А что еще остается делать, когда одна.
Она тихо вздохнула.
– Одной мне как-то боязно заходить в ресторанный зал. К сожалению, я не такая, как вы. А очень жаль.
– О, Изобель, вы заставляете меня страдать. Я чувствую себя так, как будто совершила что-то нехорошее. Ну, а как вы сейчас? Выглядите хорошо. А машина действительно сломалась. Что-то случилось с бензонасосом. Завтра Чендлер собирается ехать с Джереми в Фес за новым. Френки едет тоже. В машине остается только одно место, поэтому они не могут пригласить нас обеих. Только одну. Я думаю, вы…
Изобель развернулась на стуле.
– Поездка в Фес? Прекрасно. Я просто с ума схожу, так хочу побывать в Фесе и во всех этих старых городах. Значит так. Я надену голубое шелковое платье и коричневую кофту. А еще я купила такое длинное парчовое платье, ну, которым так восхищались тогда все на Малаге. Я купила его в магазине сувениров, прямо рядом с отелем. Там можно купить все эти арабские штучки и не надо ходить в эту зловонную медину. Я покажу вам, где это.
Она пересекла комнату и достала из гардероба серебряный с зеленым парчовый кафтан.
– Ну разве это не прелесть? Пожалуй, я его сегодня надену к ужину. Возьму еще с собой и зеленое кружевное вечернее платье. И…
У Карлотты все внутри похолодело. Боже, как мне с ними было хорошо. Как отлично мы провели время, смеялись, шутили, как всем было весело. Как мне хотелось хоть немного продлить это удовольствие, хоть еще чуть-чуть побыть в этой веселой компании, съездить с ними в Фес. Так хорошо мне еще никогда не было. Я ведь надеялась, да нет, была почти уверена, что Изобель откажется от поездки в мою пользу, а она обо мне даже и не вспомнила. Возможно, Чендлер был прав… Нет! Я не должна так думать об Изобель. Но… О Боже! Да Чендлер все вокруг разнесет, как только узнает, что Изобель собирается с ними в поездку.
Она беспомощно оглядела комнату, как будто где-то там была спрятана надежда.
– Боюсь, что вы немного переоцениваете возможности автомобиля Чендлера. Так много вещей вам взять с собой не удастся. Туда вообще чемодан не войдет. Вы, наверное, знаете эти английские машины, с откидным верхом, Вот у него такая. Четверо пассажиров туда входят, только когда верх открыт. Автомобиль будет забит до отказа. Бриджит будет там, конечно, тоже. Изобель округлила глаза.
– Что, там нет кондиционера? Я вообще езжу только в «кадиллаке» с кондиционером. И эти маленькие европейские машины терпеть не могу. К тому же эта вонючая собака.
Она подошла к зеркалу и взяла пилочку для ногтей.
Поездка в открытой машине. Вся кожа, конечно, после этого будет сухой. Да и к тому же, это неразумно уезжать сейчас, когда так хорошо пошли дела с Иэном. Это даже лучше, чтобы все отвалили и не мозолили здесь глаза. Без них будет спокойнее работать с Иэном, Да…
Она обернулась.
– Карлотта, дорогая. Я даже не знаю, что и подумать. Вы говорите, что машина может взять только четверых. Это ведь означает, что вы не сможете поехать. Я просто не могу с этим смириться. Просто не смогу. Вы обязательно должны поехать и развлечься. А насчет меня скажите, что я плохо себя чувствую, и длительную поездку мне просто не выдержать.
– О, Изобель! Да вы ангел! Но я не могу оставить вас здесь одну. Мы уезжаем почти на пять дней.
Изобель потупилась. Значит пять дней… то есть уйма времени для обработки Иэна. Прекрасно.
Она улыбнулась Карлотте самой любезной из всех своих улыбок.
– Дорогая, я прошу вас не беспокоиться обо мне. Я здесь остаюсь не одна. Здесь будет и Малага, и Дайана Драммонд-Брюс. В случае чего, они мне помогут.
Механически работая пилкой над длинным острым ногтем указательного пальца, она размышляла. Пять дней – это очень много. За эти пять дней Карлотта может сильно преуспеть в своих делах с Джереми. A с другой стороны, с Иэном может ничего и не получиться… Черт побери, почему я не могу быть сразу в двух местах. К тому же, Джереми может забыть о том, что я ему сказала о Карлотте, или перестанет этому верить…
Карлотта наклонилась к ней и положила руку на плечо.
– Не огорчайтесь, Изобель. Я просто не смогу оставить вас здесь одну в таком состоянии. Лучше всего, если мы обе никуда не поедем.
Изобель подняла глаза и нехотя улыбнулась.
– Нет, дорогая, вы должны поехать. Это решено. Я вовсе не огорчаюсь, я просто размышляю, должна ли я рассказать вам то, что услышала недавно от Малаги.
Она вздохнула.
– Все-таки думаю, мне лучше вам все рассказать. Дело в том, что Джереми, конечно, очень симпатичный молодой человек, но вам не следует слишком серьезно его воспринимать. В таких роумантических местах легко потерять голову. Так о чем я говорила? Ах да… Значит, вчера вечером ко мне зашла Малага проведать перед сном, и мы славно посплетничали. Она рассказала мне, что Джереми – а она знает его очень давно, – безумно влюблен в одну американку. Та замужем, но он по-прежнему ни о ком, кроме нее, не может и думать. Разумеется, он спит от случая к случаю с той или иной женщиной, но это так, для развлечения, чтобы удовлетворить желание. Я просто хотела, чтобы вы все это знали, дорогая.
Карлотта смотрела в сторону, мимо бесцветных глаз Изобель. Значит, вот как обстоят дела. Это все объясняет. Слава Богу, прошлой ночью я не сделала никаких глупостей. Теперь я хотя бы знаю, где мое место. Значит, мне светит здесь только дружба, в лучшем случае дружба в постели.
Внезапно на нее навалилась огромная усталость. Она поднялась.
– Вы так добры и внимательны, дорогая. Спасибо за заботу, но в этом не было никакой необходимости.
