мне.
Она легонько толкнула его в грудь и посмотрела в глаза.
– Ты говоришь так сегодня, сейчас, а что ты будешь говорить завтра?
– Я всегда буду говорить одно и то же. Моя мечта – заботиться о тебе, дорогая.
Он крепче сжал объятия и наклонился к ее губам. Ее напряженное тело постепенно расслаблялось в его руках. Она обвила его руками вокруг шеи, подняла их выше, вороша и лаская волосы, все ближе и ближе прижимая его голову к своей. Через минуту он с трудом оторвался от нее, чтобы глотнуть немного воздуха. Она приникла к нему, запрокинув голову, с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом. Одной рукой он расстегнул ей молнию на платье, а другой помог высвободить из него плечи. И сделал шаг назад. Платье легкой шелковой волной бесшумно соскользнуло на пол. Трусиков на ней не оказалось.
Он опустился перед ней на колени и положил ладони на ее маленькие груди, зажав острые соски между пальцами. Затем он мягко начал двигать руки вниз к узкой талии и еще ниже, через крутой изгиб бедер. Прижав к себе, он начал целовать ее пупок, покрывать поцелуями выпуклости и ложбинки ее бедер и живота, спускаясь все ниже, к нежным, мягким, курчавым волосам. Тело ее было как теплый шелк.
– Френки, дорогая. Я хочу любить тебя сегодня бережно и нежно. Я хочу, чтобы ты заснула в моих объятиях, положив голову мне на плечо. Я хочу у себя на щеке чувствовать твое дыхание, чувствовать, как подымается и опускается твоя грудь, как под моей рукой бьется твое маленькое сердечко.
Расширенными глазами она глядела в его лицо. Глаза его были закрыты. Она ласково потрепала его волосы.
Боже мой, я же люблю этого человека, хотя поклялась никогда больше не совершать подобной глупости. И я ему верю, когда он говорит, что никогда не заставит меня страдать. Дура я, дура, но я люблю его.
Запустив пальцы ему в волосы, она откинула его голову назад. Он открыл глаза и встретился с ее нежной улыбкой.
– Чендлер, милый. Раздевайся скорее и идем в постель.
Глава двадцать восьмая
Френки вылезла из бассейна и направилась к месту, где оставила свое полотенце, Никто вокруг ее не интересовал, она даже никого вокруг не замечала. Мысли ее были заняты совсем другим.
Как это странно, еще совсем недавно я и не ведала ни о каком Чендлере, а сейчас даже часть дня, проведенная без него, кажется лишенной смысла. Интересно, во что мне обойдется на этот раз роскошь, которую я снова себе позволила. Я снова стала зависеть от мужчины. Но в этот раз совсем другое дело. Она улыбнулась про себя. Каждый раз я говорю – это совсем другое дело. Но с Чендлером действительно совсем другое дело. Весь мой прежний опыт говорит об этом. Такого у меня еще не было. Это человек, которому можно доверить свою жизнь, потому что это честный человек, а кроме того, мудрый и сильный.
– Привет, Френки. Как дела?
Френки обернулась. Под зонтом сидела Изобель. Надо же, я ее не заметила. Даже не знаю почему, но не люблю я эту женщину. Видимо, под влиянием Чендлера. Вообще, находясь рядом с ней, чувствуешь какой-то дискомфорт.
– Доброе утро, Изобель.
– Посидите со мной. Выпьем чего-нибудь. Без мужчин сегодня так скучно.
Френки посмотрела по сторонам, подыскивая какой-нибудь предлог избежать ее общества.
– Спасибо, Изобель, но я… я ищу Малагу.
– Да садитесь, немножко отдохните. А Малагу я видела несколько минут назад. Она пошла писать письмо своему арабскому другу. Карлотта играет в гольф.
Френки села в шезлонг напротив Изобель. Та жестом подозвала официанта.
– Что вы выпьете, милочка? Томатный сок, как я, или добавите в него чего-нибудь горячительного?
– Если можно, лимонный сок.
Изобель заказала и заговорщически наклонилась к ней.
– Малага сказала мне, что собирается выйти за этого арабского парня. Как вам это нравится? Это ж надо! Если бы я знала адрес ее родителей, то обязательно написала матери, чтобы она приехала и помешала этому безобразию.
Френки посмотрела на нее, сощурив глаза.
– А собственно почему? Они же любят друг друга.
– Да, разве вы не видите? Они же… совсем другие люди. Не такие, как мы. Они же вроде негров. И я уверена, – она понизила голос, – они занимаются совершенно ужасными вещами, ну… вы понимаете… в постели.
Френки закурила сигарету.
– Ну и что же? Это даже интересно. Старое ведь все приедается.
Она пристально разглядывала сигарету. Вот одна из причин, почему мне хочется сказать этой женщине какую-нибудь гадость. Ну, какое ее дело, выходит или не выходит Малага замуж за араба?
Изобель кисло улыбнулась.
– Вы, наверное, шутите? Не нужно надо мной смеяться.
Официант принес напитки. Изобель задумчиво отхлебнула свою Кровавую Мэри.
– Представляю, как вы повеселились в Фесе. Чендлер такой интересный мужчина. Хотелось бы знать,
