Через вращающуюся дверь в спортзал ввалились четверо, все одинаково одетые, с головы до ног в черном. Впереди шел их предводитель, молодой негр хрупкого телосложения с проборами в волосах и раздраженной от бритья кожей на шее. Он важно двинулся через зал, поприветствовав девушек нагловатым поклоном и даже не повернув головы в сторону остальных. Двое его парней были не такие замороженные: они ухмыльнулись в ответ на приветственную отмашку хозяина зала, а поравнявшись с Майклом, притормозили и бросили на пол спортивные сумки, чтобы пожать ему руку. Эстелла слышала, как Майкл назвал каждого по имени и спросил:
– Как дела?
– Дохлые дела, – засмеялся в ответ один из парней. – Понимаешь, о чем я?
Вожак обернулся:
– Не смейте ни с кем обсуждать мой бизнес! Это подстегнуло парней – они тут же подхватили спортивные сумки и скрылись в мужской раздевалке.
Два боксера-легковеса вышли на ринг – явные натуралы, перспективные, хорошо накачанные. Они начали пританцовывать, кружа по рингу, но ударов было маловато. Один из парней явно лучше бил справа, другой это знал и ловко уходил от ударов. Они отпрыгивали назад, маневрировали. Эстелла подошла поближе. Один из боксеров кивнул партнеру, они остановились, чтобы разглядеть ее, и Эстелла подмигнула обоим.
Майкл тут же одернул ее:
– Ты здесь, чтобы мешать другим, или займешься делом?
– Ладно, давай начнем.
Эстелла опустила руки на бедра и принялась крутить шеей, – успевая разглядывать зал:
– Милое местечко.
– Ты же здесь бывала когда-то, – удивился Майкл.
Нет, не бывала.
– Я тогда не имела привычки держать себя в форме.
Держать в форме, собственно, было нечего да и незачем. Бессонные ночи и амфетамин делали свое дело – она и так оставалась худой.
Берджис собрал труппу кислотников, и каждый выступал со своим сольным номером. Бернард Чедвик придумал собственную дебильную программу похудания – посыпал картофельные чипсы сульфатом вместо соли и запивал их пинтами «снейкбайта». Майкл Кросс носился с идеей насчет центра города – готовился устроить там то показ мод, то партизанскую войну. Был в компании и Джанк, у него постоянно сносило чердак. Эстелла выглядела нормальней остальных, это факт. Хуже всего обстояли дела у Берджиса. Он выматывался до нервного истощения и редко спал. Каждое утро погасшие уличные фонари вызывали у него потребность рассказывать ей по телефону о своих чувствах, говорить, какая она классная… Эстелла и тогда понимала, под каким давлением он живет.
Нет, Берджис точно был самый чокнутый. И уж абсолютно чокнутый ночью, когда Майкл отвозил его в офис. Берджис выдавал Майклу просроченную половину жалованья, и руки у него не переставали судорожно дергаться. Однажды – Майкл тогда уехал в бар – у Берджиса все лицо вообще на фиг перекосилось, но он и слышать ничего не хотел о «завязке», – просто не мог остановиться.
Эстелла развернулась, подпрыгивая на носках: свободе движений мешали тяжелые груди, они мотались туда-сюда в лайкровом трико. Майкл, машинально упершийся взглядом ей в грудь, вдруг сообразил, на что смотрит, и поспешил отвернуться. Она пошла следом за ним к свободным штангам.
– Что это за парни, с которыми ты разговаривал?
Майкл помотал головой, будто хотел избавиться от назойливого насекомого:
– Никто.
– Бандиты из твоего района?
– Да, они так думают. Тот, с проборами, называет себя Тас-Мен.
«Прелестное имечко», – подумала Эстелла.
– Сходить, что ли, поглазеть?
– Я не буду вас знакомить.
– А кто тебя просит? Я, может, хочу полюбоваться на их члены!
Майкл взглянул на нее с отвращением:
– Я тебе не обдолбанный сутенер. – Он ухватил пару гантелей и с остервенением стал работать, подавая пример «некоторым прытким развратницам» (Майкл отвернулся от Эстеллы, и потому не заметил ее улыбку). – В любом случае здесь им не обломится.
Эстелла взяла скакалку, начала прыгать и постепенно нашла свой темп. Наверху, на самодельной полке, стоял повернутый чуть в сторону телевизор. На экране суматошная блондинка в костюме в шахматную клетку и с микрофоном в руке наседала на прохожих с вопросами. Эстелла перевела взгляд на боксеров, заметив, что, чем быстрее она прыгает, тем ленивее они боксируют. Те еще хитрецы.
Из мужской раздевалки донесся голос Тас-Мена:
– Мы сейчас будем по ящику? Добавь громкость на этой бандуре.
Один из его парней вылетел из раздевалки, протянул руку к пульту и усилил звук. Молодящаяся репортерша спрашивала, испытывают ли люди страх в создавшейся на сегодня ситуации: каждый, кого она тянула в кадр, соглашался, что да, сегодня есть причины бояться.
Возвращаясь в раздевалку, парень поймал взгляд Эстеллы. Он наверняка видел, как она прыгает. Эстелла и сама никогда не упустила бы шалопая, лихо перемахивающего через три ступеньки. Может, он и
