утечки информации продолжает работать на вас — больше, чем на враждебные правительства.
— Именно так всё и было, — сказала Дана. — Но не это было причиной или целью маскарада Стивенса. Я уже подробно объяснила вам, почему это случилось.
— Хорошо, но лучше бы вы разоблачили упомянутый источник до того, как человеку удастся скрыться.
— Не раньше, чем это будет оплачено. В любом случае, предотвратить бегство уже невозможно. Теперь, Робин, я продолжу и дам тебе другой ответ на вопрос, почему мне удалось найти этот частный секрет Дирака, а тебе — нет. Те объяснения, которые я давала до сих пор, были причинно-следственными, более удобными для вас. Но я хочу внушить вам, что все очевидные причинно-следственные связи случайны. Не существует понятия «причина», как не существует и понятия «следствие». Я знаю тайну, потому что я должна была узнать ее. Это событие было установлено, и те обстоятельства, которые, как кажется, могут объяснить, почему я нашла её, нельзя объяснить причинно-следственными связями. Короче говоря, вы, со всем вашим превосходным оборудованием и мозгами, не нашли её по одной единственной причине: потому что вы не нашли её. История будущего говорит, что не нашли.
— У меня остаётся только один выбор — заплатить, так? — печально произнес Вейнбаум.
— Боюсь, что так — и мне нравится это не больше, чем тебе.
— Тор, что ты думаешь по этому поводу?
— Всё это не впечатляет, — рассудительно ответил Вальд. — Однако логика в этом есть. Детерминистская Вселенная, которую рисует мисс Лье, была характерной чертой старых релятивистских теорий и, предположительно, имеет даже более длинную историю. По большому счету я бы сказал, что, насколько мы поверим этому рассказу, настолько будем опираться на её так называемый метод прочтения будущего. Если он действительно нагляден, тогда и остальное становится вполне вероятным — философия и тому подобное. Если нет, остаётся изумительное актёрское мастерство плюс немного метафизики, которая, согласуясь с личностью, не оригинальна для мисс Лье.
— Вы говорите так, будто я вас подготовила, доктор Вальд, — заметила Дана. — Мне бы хотелось обратить ваше внимание ещё на одно обстоятельство. Я могу читать будущее, поэтому у «Дж. Шелби Стивенса» никогда не возникала необходимость в частной шпионской сети и ему никогда не требовалось отправлять сообщения Дирака с риском, что вы их перехватите. Все, что ему нужно было делать, это давать предсказания по данным прибора, неизменно надежным.
— Понимаю, — сухо сказал Вейнбаум. — Хорошо, Дана, давай поставим вопрос следующим образом:
— Я понимаю, — ответила Дана. — Робин, твой источник — Маргарет Соме. Она — служащий Эрскина и никакая не пустышка. Это высокообразованный человек, хорошо знающий своё дело.
— Проклятие! — вскричал поражённый Вейнбаум. — Тогда птичка уже улетела: она первая сказала мне, что тебя опознали. Очевидно, Соме поступила на эту работу с целью придерживать спешную почту и быть в курсе последних новостей, чтобы всегда иметь возможность вовремя сбежать.
— Правильно. Но вы поймаете её послезавтра. А ты теперь на крючке, Робин.
Вальд сдержанно кашлянул.
— Я принимаю свою судьбу с радостью, — сказал Вейнбаум, глядя на свои колени. — Теперь расскажи, как тебе удалось совершить этот головокружительный трюк. Если это согласуется с твоей предыдущей информацией, думаю, тебя примут в Бюро и все санкции в отношении тебя будут аннулированы. В противном случае, возможно, мне придется целовать новобрачную через тюремную решетку.
Дана рассмеялась.
— Секрет очень прост. Он в сигнале.
Челюсть Вейнбаума отпала.
— Сигнал? Шум Дирака?
— Верно. Вы не поняли этого, потому что посчитали сигнал просто помехой и приказали мисс Соме вырезать его со всех лент перед тем, как послать их вам. А мисс Соме, подозревавшая об истинной значимости шума Дирака, была более чем счастлива так поступить, предоставляя чтение сигнала исключительно «Дж. Шелби Стивенсу» — который, как она считала, собирался стать клиентом Эрскина.
— Объясните, — напряженно произнес Тор Вальд.
— В точности как вы и полагали, каждое послание Дирака улавливается любым приемником, способным обнаружить его.
— Конечно, — воскликнул доктор Вальд. — Конечно! Но, мисс Лье… как вы настроились на индивидуальные послания? Мы пробовали дробные позитронные частоты и зашли в тупик.
— Я даже не знала, что дробные позитронные частоты существуют, — призналась Дана. — Нет, это просто — так просто, что удачливый дилетант вроде меня может добиться успеха. Вы улавливаете отдельные послания из сигнала с помощью отставания времени. Все послания приходят в одно и то же мгновение, в мельчайшую из существующих временную долю, иногда называемую «хрононом».
— Да, — заметил Вальд. — Это время, требующееся электрону, чтобы перейти с одного квантового уровня на другой. Это особенность измерения времени по Пифагору.
— Спасибо. Очевидно, никакой обычный физический приемник не может реагировать на столь краткое послание, по крайней мере, именно так я сперва подумала. Но так как в самом аппарате есть реле, переключатели, различные формы обратной связи и тому подобное, то сигнал приходит к выводящему концу в виде сложной пульсации, которая «расплескалась» вдоль временной оси на целую секунду или более. Вы можете усилить этот эффект, записывая «расплесканный» сигнал на высокоскоростную ленту таким же образом, каким записывали бы любое событие, которое хотели бы изучить в замедленном движении. Затем вы настраиваете различные параметры в вашем приемнике, чтобы увеличить одну остановку и уменьшить остальные, а с помощью подавляющей шум техники убираете фон.
Тор Вальд нахмурился.
— После всего проделанного у вас бы все равно оставались сильные искажения. Вам бы пришлось подбирать сообщения…
— Как я и делала; небольшая лекция Робина об ультракоротких волнах навела меня на эту мысль. Я поставила перед собой цель выяснить, каким образом канал ультракоротких волн переносит так много сообщений одновременно, и обнаружила, что вы отбираете поступающую пульсацию каждую тысячную секунды и передаете на один короткий высокий сигнал только тогда, когда волна определенным образом отклоняется от среднего значения. Я не особо верила, что это сработает с сигналом Дирака, но, как оказалось, сработало так же успешно: 90 процентов оказались такими же понятными, как первоначальная передача, прошедшая через подавляющее устройство. Конечно, я узнала из сигнала уже достаточно, чтобы привести свой план в исполнение, но теперь любое голосовое сообщение в нем было доступным и кристально ясным. Если же вы подберете три коротких сигнала каждую тысячную секунды, вы даже можете уловить музыку (слегка искаженную, но достаточно четкую, чтобы понять, какие инструменты играют), а это самая точная проверка средств связи.
— Возникает один вопрос, не совсем относящийся к теме, — сказал Вейнбаум, для которого технический разговор становился слишком сложным. — Дана, вы говорите, что знали направление, которое примет эта беседа, но она не записывается, и я не вижу причины, по которой какое-либо ее резюме было бы
