согласи,И, раб лукавый, своенравный,Обоим жертвы приноси! Но трепещи грядущей кары,Страшись грозящего перста:Твои блаженства и пожары –Всё – прах, всё – тлен, всё – суета!19 декабря 1900 Нет ни слезы, ни дерзновенья…
Нет ни слезы, ни дерзновенья.Всё тот же путь – прямей стрелы.Где ваши гордые стремленья,Когда-то мощные орлы? Ужель и сила покидает,И мудрость гасит светоч свой?Ужель без песни умираетДуша, сраженная тоской?25 декабря 1900 (На мотив из Вагнера)
Хижина Гундинга
Зигмунд (за дверями)
Одинокий, одичалый,Зверь с косматой головой,Я стучусь рукой усталой –Двери хижины открой!Носят северные волныОт зари и до зари – Носят вместе наши челны.Я изранен! Отвори! ЗигелиндаКто ты, гость, ночной пороюПризывающий в тиши?Черный Гундинг не со мною…Голос друга… Клич души!ЗигмундЯ в ночном бою с врагамиМеч разбил и бросил щит!В темном доле, под скаламиКонь измученный лежит.Я, в ночном бою усталый,Сбросил щит с могучих плеч!Черный меч разбил о скалы!«Вельзе! Вельзе! Где твой меч!» (Светится меч в стволе дерева)
ЗигелиндаВместе с кликами твоимиЗагораются огни! Ты, зовущий Вельзе имя,Милый путник, отдохни! (Отворяет двери)
Декабрь 1900
Над синевой просторной дали…
Над синевой просторной далиСквозили строгие черты.Лик безмятежный обрамлялиРечные белые цветы.Навек безмолвна и спокойна,Она без мысли шла вперед,И раболепно, и нестройноПред ней волнами шел народ.Я, увлечен толпой народнойНа обожанье красоты,Смотрел, отвека несвободный,В ее спокойные черты.30 января 1901 Мой путь страстями затемнен…
Мой путь страстями затемнен,Но райских снов в полнощном бденьиИсполнен дух, – и светлый сонМне близок каждое мгновенье.Живите, сны, в душе моей,В душе безумной и порочной,Живите, сны, под гнетом днейИ расцветайте в час урочный! В суровый час, когда вокругДругие сны толпою властнойОбстанут вкруг, смыкая круг,Объемля душу мглою страстной! Плывите, райских снов четы,И силой бога всемогущейРазвейте адские мечтыДуши, к погибели идущей.11 февраля 1901 Навстречу вешнему расцвету…
Навстречу вешнему расцветуЗазеленели острова.Одна лишь песня недопета,Забылись вечные слова…Душа в стремленьи запоздала,В пареньи смутном замерла,Какой-то тайны не познала,Каких-то снов не поняла…И вот – в завистливом смущеньи –Глядит – растаяли снега,И рек нестройное теченьеСвои находит берега.25 апреля 1901В передзакатные часыСреди деревьев вековыхЛюблю неверные красыТвоих очей и слов твоих.Прощай, идет ночная тень,Ночь коротка, как вешний сон,Но знаю – завтра новый день,И новый для тебя закон.Не бред, не призрак ты лесной,Но старина не знала фейС такой неверностью очей,С душой изменчивой такой!5 мая 1901Когда-то долгие печалиСвязали нас.Тогда мы вместе день встречалиВ лазурный час.И вечер гас. Хладели руки,Среди огнейМы шли под меркнущие звукиПечальных дней.Теперь – за ту младую мукуЯ жизнь отдам…О, если б вновь живую рукуПрижать к губам!Лето 1901Мчит меня мертвая сила,Мчит по стальному пути.Небо уныньем затмило,В сердце – твой голос: «Прости».Да, и в разлуке чиста тыИ непорочно свята.Вон огневого закатаЯсная гаснет черта.Нет безнадежного горя!Сердце – под гнетом труда,А на небесном просторе –Ты – золотая звезда.6 сентября 1901Между Клином и ТверьюПочтовый поезд Грустно и тихо у берега сонного…
Грустно и тихо у берега сонногоЛодка плывет – ты дремли.Я расскажу про мечты, озаренныеПрежнею лаской земли.Только остались у берега сонногоУтлые в лодке мечты.В этих мечтах – навсегда отдаленная,Ты, лучезарная, ты…Осень 1901Смотрел отвека бог лукавыйНа эти душные цветы.Их вековечною отравойДыши и упивайся ты.С их страстной, с их истомной леньюВ младые сумерки твоиИ пламенной и льстивой теньюВойдут мечтания мои.Неотвратимы и могучи,И без свиданий, и без встреч,Они тебя из душной тучиЖивою молньей будут жечь.24 декабря 1901Война горит неукротимо,Но ты задумайся на миг, –И голубое станет зримо,И в голубом – Печальный Лик.Лишь загляни смиренным окомВ непреходящую лазурь, –Там – в тихом, в голубом, в широком –Лазурный дым – не рокот бурь.Старик-пастух стада покинет,Лазурный догоняя дым.Тяжелый щит боец отринет,Гонясь без устали за ним.Вот – равные, идут на воле,На них – одной мечты наряд,Ведь там, в широком божьем
