— Как это вы смекнули?
«По выговору», — подумал я. Если ты говоришь, как Пенни Маршалл в «Лаверне и Шерли», ты родом из Бронкса.
— Где вы кончали среднюю школу? — уклончиво спросил я.
— А что?
— Какую школу?
— Джеймса Монро. А что?
— Тогда все ясно. Вы помните мисс Роденбарр? Может, она и заставляла вас читать Оскара Уайльда.
— Она что — учительница английского?
— Была. Она умерла... нет, не помню, сколько лет назад. Маленькая такая старушка с седыми волосами и прекрасной осанкой.
— Ваша родственница?
— Сестра отца. Тетя Пегги. Но для учеников она была Маргарет Роденбарр.
— Маргарет Роденбарр?
— Да, правильно.
Он открыл записную книжку, и сначала я подумал, что он собирается записать фамилию моей тетушки, но он пожал плечами и убрал книжку.
— Может быть, — сказал он. — Такое имя запоминается. Оно накрепко врезается в память. Может, я и не учился нее, а просто запомнил фамилию?
— Наверное, так оно и было.
— Я еще вспомню. — Тодрас придержал дверь, пропуская вперед Нисуондера. — Память — хитрая штука. Ты позволяешь ей бродить своими собственными тропами, и, рано или поздно, она находит то, что надо.
Глава 7
Мы с Джиллиан вышли из приемной минут через десять — пятнадцать после ухода полицейских и направились в кафе на углу Седьмой авеню. Заказали кофе и подогретые сандвичи с сыром. В конце ленча я сжевал не только свой сандвич, но и половину недоеденного Джиллиан.
— Кристал Шелдрейк, — начал я разговор, — что мы о ней знаем?
— Она мертва.
— Помимо этого. Она была женой Крейга, и кто-то ее убил. А что еще нам известно?
— А какая разница, Берни?
— Как сказать! Ее убили неспроста. Узнай мы причину, могли бы догадаться, кто ее убил.
— Так мы займемся независимым расследованием?
Я пожал плечами.
— Дело стоящее.
Голубые глаза Джиллиан загорелись, она заявила, что это захватывающе интересно: мы будем действовать, как Ник и Нора Чарльз, или лучше как мистер и миссис Норт, сказала она, перепутав обе пары сыщиков. Ей сразу захотелось узнать, с чего мы начнем, но я перевел разговор на Кристал.
— Она была потаскушка, Берни. Да ее любой мог убить.
— Она была потаскушка со слов Крейга. Мужчины подходят к своим бывшим женам с особо суровой меркой.
— Она шлялась по барам, чтоб подцепить кого-нибудь. Может, какой-нибудь ее собутыльник оказался маньяком-убийцей.
— И он тут же озаботился прихватить с собой скальпель?
Джиллиан приподняла чашку и сделала маленький глоток.
— А что, если парень, которого она подцепила, оказался дантистом? Впрочем, навряд ли дантисты таскают в карманах скальпели.
— Только те, кто порой одержим манией убийства. И даже если убийца — дантист, он бы не оставил вонзенный в сердце скальпель. Нет, кто-то, вероятно, утащил из кабинета дантиста скальпель, чтобы подставить Крейга и свалить убийство на него. А это означает, что убийца не был человеком со стороны, а убийство — неожиданным. Оно было задумано заранее, и убийца имел свой резон. Он был каким-то неизвестным нам образом связан с Кристал. А это означает, что мы должны узнать о подробностях ее жизни.
— И как же мы узнаем?
— Хороший вопрос. Еще кофе?
— Нет, спасибо. Берни, а что, если она вела дневник? Интересно, женщины еще ведут дневники?
— Откуда я знаю?
— А может быть, сохранилась пачка любовных писем? Найти бы что-нибудь компрометирующее ее, тогда бы стало ясно, с кем она встречалась. Если бы ты смог забраться в ее квартиру... Что с тобой?
— Конница уже разбита.
— Чего-чего?
— В квартиру можно забраться до убийства, — пояснил я. — А как только убийство произошло, полиция начеку. Они опечатывают двери и окна и даже порой устанавливают за ней полицейский надзор. К тому же они подчищают все, что не прихватил с собой убийца, так что если у него не хватило ума унести письма и дневники... — «Как чемоданчик с драгоценностями», — подумал я со злостью, — то все это уже в полиции. Но, как бы то ни было, я не думаю, что там были какие-то письма и дневники.
— А почему бы и нет?
— Не такого она склада человек.
— Откуда ты знаешь, какого она была склада? Вы же даже не были знакомы?
Я ушел от ответа и, поймав взгляд официантки, сделал привычный жест, будто что-то пишу в воздухе: подал знак принести счет. В который раз я подумал: кто первый изобрел эту пантомиму и как реагировал на нее первый официант, сподобившийся ее увидеть? Месье хочет получить перо моей тетушки? Eh bien?
— У Кристал где-то живут родные, — сказал я, — ты могла бы с ними связаться, выдав себя за подругу из колледжа.
— Какого колледжа?
— Я не помню, но и это можно узнать из статьи в газете.
— Я моложе Кристал и не могла учиться с ней вместе.
— Никто не станет спрашивать, сколько тебе лет. Ее близкие убиты горем. И вообще все это можно проделать по телефону. Узнай про критические моменты ее жизни, может быть, всплывут какие-нибудь мужские имена. Вероятно, у нее был приятель, а то и два или три, с них и начнем.
Джиллиан задумалась. Тем временем подошла официантка со счетом, я достал бумажник и расплатился. Джиллиан все еще задумчиво хмурилась и не предложила уплатить за себя. Ну и ладно. В конце концов я слопал половину ее сандвича.
— Хорошо, — сказала она, — я попробую.
— Позвони по нескольким телефонам и посмотри, что из этого выйдет. Конечно, назовись другим именем. И не уходи надолго из дому: Крейг, возможно, позвонит. Я, правда, не знаю, позволят ли звонить ему самому, но уж адвокат вполне может с тобой связаться.
— А мне как с тобой связаться, Берни?
— До меня, пожалуй, будет трудно дозвониться. Мой телефон указан в справочнике — Б. Роденбарр, Западная Семьдесят первая улица. Если не дозвонишься, я сам тебе позвоню. Твой телефон есть в справочнике?
Оказалось, что нет. Она порылась в сумочке, извлекла оттуда карточку косметического салона и написала на обороте телефон и адрес. Судя по указанной дате, Джиллиан побывала в салоне девять дней назад у косметички Кейт. А может быть, и пропустила прием.
— А что ты собираешься делать, Берни?
— Разыщу кого-нибудь.
— Кого именно?
— Пока не знаю. Сначала еще надо ее найти.
