Начинается допрос, но Вито Дюма одновременно приносят чай и угощают сигаретами. После десятиминутной беседы сомнений не остается: в разгар войны, отказавшись от радио, рискуя получить бомбу или пулеметную очередь с самолета либо очутиться в центре морского боя, этот человек полгода назад отправился в одиночку в кругосветное путешествие на паруснике по маршруту, который считается непроходимым для малых судов. Англичане окрестили зону южной сороковой параллели «ревущими сороковыми». Англичане не лишены недостатков, но их нельзя упрекнуть в страхе перед морем. «Ревущие сороковые» – суровая реальность, поскольку на этой широте ни один континент, кроме южной оконечности Америки, не останавливает ветров, вызванных вращением Земли. Эту параллель можно сравнить с мощной, постоянно действующей аэродинамической трубой, в которой дуют яростные, часто ледяные ветры.
Не интересующиеся морем французы впервые узнали о существовании «ревущих сороковых» из отчетов о кругосветных гонках (сентябрь 1973 – апрель 1974 года), когда спортсмены частично прошли по ним от Кейптауна до Сиднея. На этом этапе французские гонщики, шедшие на яхте «Эксмор-33», потеряли своего шкипера Доминика Гийе, унесенного мощной волной. Кейптаун-Сидней – 6000 морских миль, Кейптаун- Веллингтон – 7400 миль, Буэнос-Айрес-Веллингтон – 11710 миль, то есть свыше 40000 километров безжалостных вод, которые в одиночку пересек Вито Дюма. Многие мореплаватели бывали на «ревущих сороковых», некоторое время шли по ним, как гонщики той кругосветной гонки. Но ни один из них не прошел их полностью. Такое совершил только Вито Дюма. А пока он объясняется на борту военного судна в Веллингтоне.
– Я рассчитываю отдохнуть здесь три недели, а потом по тем же сороковым через Тихий океан отсюда до Вальпараисо без остановок.
Молчание.
– Вы живете в Вальпараисо?
– Нет. Чили не Аргентина. Чтобы вернуться на родину морем и замкнуть круг, мне придется обогнуть мыс Горн.
Мыс Горн. Снова молчание. Позже офицер контроля изложит свою мысль в следующих словах:
– Чокнутый, но сколько отваги!
Вернемся к истокам истории этого плавания. Подвиг Вито никем не повторен до сегодняшнего дня.
Отец Вито Дюма, аргентинец французского происхождения (его предки переселились в Аргентину очень давно), – мелкий землевладелец, ведущий трудную жизнь. Чтобы помочь родителям, Вито с четырнадцати лет бросает учебу, пробует множество профессий, в основном тяжелых.
Спортсмен, отличный пловец на дальние дистанции, рекордсмен мира по пребыванию в воде. В 1931 году в возрасте тридцати лет он приезжает во Францию, чтобы переплыть Ла-Манш. Но недостаток денег не позволяет ему оплатить все расходы по этому предприятию. Тогда он решает в одиночку пересечь Атлантику под парусами.
– Другие уже делали это.
Его друзья пожимают плечами.
– У них имелся морской опыт. А ты плавал лишь на яхте по Рио-дель-Плата. По сути говоря, ты пресноводник.
– Но меня интересует настоящее море. И я хочу помериться с ним силой, даже рискуя жизнью.
Неужели Вито Дюма так и сказал – «рискуя жизнью»? Его друзья утверждают, что так и было.
– Я много читал и размышлял о проблемах парусного плавания, – говорит он.
Друзья обескуражены. Вито Дюма едет в Аркашон, покупает там тендер постройки 1912 года. Судно для открытого моря? Нет, судно для регат. Замысел выглядит в глазах окружающих безумием. Дюма тратит последние песо на починку и переоборудование суденышка в иол с небольшой мачтой на корме.
Портовые моряки качают головой:
– Уже десять лет назад это суденышко пропускало воду через все швы. Оно не обогнет и Испании.
– Может, он и доберется до мыса Финистер, если пойдет вдоль берега. В ненастную погоду он может укрыться в порту. Сейчас декабрь. Если он решится пересечь Бискайский залив в это время года, он погибнет.
Моряки предупреждают Дюма об опасностях, когда он приходит в порт. Дюма слушает, улыбается, соглашается. Вернее, делает вид, что согласен.
12 декабря 1931 года. Прекрасная погода – легкое волнение на море, тихий бриз. Матросы небольшого буксира, который вывел бывшее регатное судно, переименованное в «Лег», из дока Аркашона, видят, что парусник берет курс прямо на запад. Они хватаются за голову, переглядываются, крестятся. Прекрасная погода, но высокие перистые облака не могут обмануть наметанный глаз. И барометр падает. Медленно, но неуклонно.
Моряки считают самыми гиблыми местами на земном шаре Бискайский залив, «ревущие сороковые» и окрестности мыса Горн. Мне приходилось наблюдать там – с палубы большого корабля – волны высотой пятнадцать метров. На борту своего восьмиметрового тендера Вито Дюма пережил немало тяжелых минут. Погода испортилась, корпус «Лега» не герметичен. Крен составляет сначала десять, потом пятнадцать градусов. На старых развалинах этого типа насос всегда заедает. Надо вычерпывать, вычерпывать и вычерпывать воду часами, Иначе смерть. Авторулевой еще не изобретен. Дюма заклинивает руль и начинает вычерпывать воду. «Лег» становится поперек волны, и Вито бросается к рулю. Мореход насквозь промок, промерз до костей, в животе свербит от голода – даже перекусить некогда, о прочих насущных нуждах организма мы и не говорим. Когда Вито спускается внутрь парусника, его глазам предстает ужасное зрелище: скудная провизия, взятая с собой (денег совсем уже не оставалось), плавает по каюте рядом с чемоданом, где лежит одна смена одежды. Галеты пришли в негодность. Соленая вода не повредила лишь банку с какао. Но как приготовить чашку горячего напитка?
Шестьдесят часов плавания. Наступает третья ночь. Дюма замечает, что парусник идет прямо на рифы. В лунном свете (славу Богу, светит луна!) он успевает их заметить. Вито перекладывает руль, но переполненный водой «Лег» не слушается – рифы приближаются. Дюма бежит по палубе, дергает изо всех сил шкот и снова перекладывает руль. Чудо – судно отворачивает от рифов. Спасен!
Когда утром 19 декабря занимается заря, Вито Дюма, полумертвый от холода, голода, недосыпания, сохраняет ясную голову (мы начинаем лишь открывать в нем невероятную физическую и моральную
