радостные крики и дружественные приветствия.
– Пусть они поднимутся на корабль, – говорит Роггевен.
И тогда возникает то же самое недоразумение, какое привело к столкновению между Магелланом и жителями острова Гуам. Пропасть разделяет общественное сознание европейцев и этих людей. Их понятие о собственности не совпадает с нашим: в общем брать можно все, что не табу, а ведь яснее ясного, что эти необычные вещи на кораблях не охраняются никаким табу. Как утверждали голландцы, «произошли кой- какие кражи».
Общественные нравы Европы той поры были прямы и жестоки: наказания отбивали всякую охоту приниматься за прежнее. Через несколько часов после «краж» к берегу подошла лодка с отрядом голландцев. Привлеченные любопытством островитяне вышли им навстречу. Команда, ружейный залп, несколько человек падает на землю.
Оказалось ли это недоразумение роковым? Нет, конечно, поскольку в дальнейшем были и другие посещения, не закончившиеся трагически. В 1770 году вице-король Перу посылает на остров Пасхи военный корабль, чтобы вступить во владение этой землей, но неприятностей местным жителям не чинили: их даже просят скрепить официальный акт своей подписью. И они начертали любопытную литеру в виде птицы, подобную надписям на плитках этого острова, пока не поддающимся расшифровке. В 1771 и 1772 годах еще две перуанские картографические экспедиции прошли совсем мирно. Следует заметить, что во время всех этих визитов туземцы на борт кораблей не допускались.
В 1774 году сюда прибыл Джеймс Кук. В принципе он тоже преследовал научные цели, но – мы это вскоре увидим – превыше всего он ставил интересы Британской империи и охотно прибегал к решительным мерам. Паскуанцы, сыновья и внуки тех, что когда-то добросердечно встретили голландцев Роггевена, выказали теперь такое же радушие англичанам Кука. Но могла ли всего лишь за полстолетия измениться их прежняя психология, если они только четыре раза встречались с белыми людьми? Снова кражи на кораблях, снова гремят выстрелы и падают люди. Как видно из документов, кражи были совсем пустячные: кое-какая одежда, матросские шапки. Вновь возникает трагическое недоразумение.
Но вот у одного француза хватило ума и человечности разбить эти злые чары. Когда Жан-Франсуа Лаперуз пристал к острову Пасхи (1786 год), туземцы снова унесли кое-какие вещи с корабля. Не последовало ни стрельбы, ни иных карательных мер. Наоборот. Лаперуз велел раздать жителям острова растения и семена, домашнюю птицу и коз. Мораль: залив, где стояли корабли этого благородного человека, до сих пор носит его имя. Так пожелали местные жители.
Я уже упоминал о китобоях, о промысловых охотниках на тюленей, которые в XVI веке начинают переплывать Тихий океан с востока на запад на своих зловонных суденышках. Неустрашимые моряки, но есть среди них и настоящие висельники. Подобный сорт людей существовал еще в начале XIX века. Все дальше и дальше уходили скитальцы морей в необъятный океан на все более мощных кораблях, и всегда среди них оказывались темные личности и даже закоренелые преступники.
Именно такими и оказались американские охотники за тюленями, приставшие к острову Пасхи в 1805 году. Прибыли они из Нью-Лондона, штат Коннектикут, на шхуне «Нанси» и, решив, что для охоты за тюленями у них мало людей, похитили на острове двенадцать мужчин и насильно посадили их на свои суда закованными в кандалы. Похитили они также с десяток женщин, надругались сначала над ними и тоже заковали в кандалы. После этого «Нанси» вышла в море.
– Через три дня, – сказал капитан, – мы снимем с дикарей оковы. Тогда они уже будут далеко от своего острова и не вздумают убегать.
Этот мерзавец ошибался. Едва с пленников были сняты оковы, как все они, и мужчины и женщины, как бы одним махом выпрыгнули за борт. Никакой земли поблизости не было. «Одни поплыли на юг, другие на север». Смерть, конечно, им казалась лучше того, что они уже пережили.
Китобои американского трехмачтового судна «Пиндос», бросившего якорь близ острова Пасхи в 1811 году, собирались действовать умнее. На воду было спущено три баркаса, и капитан приказал привезти воды и свежих овощей. Когда лодки стали отходить, второй лейтенант добавил:
– И женщин!
Баркасы привезли продовольствие и «столько молодых девушек, сколько было на борту моряков». О подробностях их похищения никто не распространялся. Веселье на «Пиндосе» продолжалось всю ночь. Утром девушек снова посадили в баркасы, но до берега не довезли.
– Прыгайте в воду и добирайтесь вплавь!
Тех, кто не понимал, сталкивали в море. До берега было довольно далеко, но девушки хорошо умели плавать. С палубы «Пиндоса» за ними наблюдал второй лейтенант. Вдруг его осенила мысль. Он сходил за ружьем и начал стрелять по плывущим. Стрелок он был отменный. Головы с длинными темными волосами исчезали под водой и больше на поверхности не появлялись. Китобои громко хохотали. Второй лейтенант давно умер и сгнил в своей могиле, но имя его навек запечатлено в списке садистов: Ваден.
Есть города и поселения, как бы обреченные на гибель, и причины нам почти никогда не известны. Какой злой рок преследует гигантские статуи острова Пасхи? И что знаменует собой магнетизм, вызвавший внезапное отклонение стрелки компасов?
В течение полувека после появления «Пиндоса» на острове Пасхи все шло спокойно, там побывали даже миссионеры. Паскуанцы не знали никаких страданий помимо превратностей жизни на этой почти бесплодной земле, обдуваемой ветрами.
12 декабря 1862 года. Шесть перуанских кораблей бросают якорь в заливе Ханкароа с западной стороны острова. На этот раз прибывшие думают не о развлечениях. Их замыслы стали известны нам благодаря множеству сведений о последующих событиях. Это были невольничьи корабли. В Перу не хватало людей для разработки залежей гуано на островах Чинча (или Чинчос) вблизи побережья на широте Писко. Невольничьи суда были посланы на остров Пасхи «за рабочей силой», и вот как проводился ее набор.
Отряд из восьмидесяти человек с ружьями окружил не менее тысячи паскуанцев, которые могли обороняться лишь деревянными копьями с наконечником из обсидиана [10], среди них король острова Маврата со своей семьей. Но женщины и дети не интересуют похитителей, они отгоняют их ударами прикладов, а так как многие не хотят уходить, цепляясь за ноги перуанцев, женщин бьют по голове или стреляют в них. Слышны и другие выстрелы – это работорговцы преследуют мужчин, убегающих в глубь острова. Потом при воцарившемся жутком безмолвии пленников ведут на корабли. Через три дня флотилия покидает остров.
Но работорговцы допустили одну оплошность: сразу после острова Пасхи они сделали нападение на остров Рапа в архипелаге Туамоту французской Полинезии. Жители острова упорно сопротивлялись и, захватив один корабль, доставили его на Таити, где экипаж был заключен в тюрьму, и все дело получило международную огласку.
