парчи. Эти цвета олицетворяли море, омывавшее Теру, ясное небо над ним и зелень его гор и равнин. Золото и серебро накидок символизировали солнце и луну. Рядом с каждым из носильщиков шел представитель каждой деревни семи фьордов.
Мужчины подняли гроб на плечи и последовали за Ларой и юным доминусом. Мерным шагом они направились к подъемнику. Деревянные доски заскрипели, когда они ступили на платформу. Горный великан стал медленно опускать подъемник. Он оказался таким тяжелым, что можно было услышать, как пыхтел силач, с трудом опуская лифт. Наконец подъемник приземлился на ровную поверхность, из него вышли носильщики и пошли вслед за доминой и Таджем Хауком по длинному каменному причалу к пришвартованному к нему кораблю.
Лара с трудом признала в нем корабль, на борту которого погиб ее муж. На месте сломанной грот-мачты установили ровную мачту с новыми парусами. В этот раз они были пурпурного цвета с золотыми и серебряными звездами, а не бледно-лилового, любимого цвета Коррадо, капитана всех капитанов. Это был великолепный, совершенно новый белый корабль. Коррадо лично контролировал его строительство. Окна кают сверкали на солнце, отражая водную гладь, медные перила были отполированы до ослепительного блеска. На носу корабля красовалась фигура крылатой феи в лиловом платье, складки которого были так искусно выделаны, что создавалось впечатление, будто оно развевается на ветру.
Носильщики торжественным шагом проследовали по трапу. Каменную набережную заполнили скорбящие. Многие заняли места на обоих берегах фьорда. Перед трапом стояли леди Персис и три ее дочери, мать Лары Илона, королева лесных фей, с супругом Таносом, Арик, епископ храма Великого Создателя, его сподвижница Кемина. Каждый из них протянул руку, чтобы дотронуться до проносимого мимо них тела. Наконец гроб с телом Магнуса Хаука опустили на палубу судна. Мужчины, которые его несли, покинули корабль. Лара и Тадж вместе с леди Персис последовали обратно в замок. Им предстояло организовать грандиозные поминки в главном зале для тех, кто пришел проститься со своим доминусом.
В большом зале они прославляли жизнь Магнуса Хаука. Аккиус из Девина, клана менестрелей, успел сложить сагу о жизни доминуса и теперь представил ее всем присутствующим. Его песня повествовала о теранах, которые думали, что их женщины немые, и никогда не слышали их голосов, пока не появилась Лара, о том, как она завладела сердцем Магнуса Хаука и сняла проклятие Юси, которое действовало только на мужчин. Он пел о великодушии доминуса, который спас их семьи от порабощения Хетара, о том, как его сердце и ум открылись новым переменам и как он стал сильным правителем народа Теры. Он был прекрасным сыном для своей матери, хорошим братом сестрам и отцом всем детям, которые называли его своим отцом, и великолепным возлюбленным и мужем для прекрасной полуфеи. Теперь время Магнуса Хаука истекло. В песне Аккиуса из Девина говорилось и о сыне Магнуса Хаука, юном доминусе Тадже, совсем еще молодом, но многообещающем правителе, истинном наследнике благородного отца.
– Пусть он правит в мире и благоденствии, как и его отец! – Этими словами Аккиус закончил свою песнь, поклонившись сначала юному владыке, его матери, потом и остальным гостям.
Раздались аплодисменты и одобрительные возгласы, менестрель из Девина занял свое место.
– Перед тем как мы закончим, мне надо кое-что сделать, – тихо сказала Лара сыну. – Я оставлю свой видимый образ, чтобы никто не догадался, что меня здесь нет. – Она легонько прикоснулась к его щеке и ушла.
Сначала Лара оказалась в своей комнате, взяла висевший над камином меч Андрасте и потянулась к палице, в которой жил дух Верики. Ларе пришлось на несколько лет попрощаться с ним, потому что он находился со старшим сыном Лары в пустыне, в провинции принцев-теней. Калиг вернул его законной владелице, когда Диллон отправился на Бельмаир. Крепко стиснув своих спутников, с помощью магии Лара перенеслась в конюшню и поспешила к стойлу, к своему большому белому жеребцу Даграсу. Он оторвался от ведра с овсом, узнав шаги своей хозяйки.
– Прими мои соболезнования, госпожа, – проговорил он и опустил морду.
– Благодарю тебя, – ответила Лара. – А теперь вы втроем должны в последний раз отдать дань уважения Магнусу Хауку. Все эти годы его дом служил вам пристанищем.
– Совершенно верно, – ответил Даграс. – Ты права, госпожа.
– Нам надо поторопиться, на рассвете корабль отправится в море, – предупредила Лара.
Она ухватилась за густую белую гриву коня, запрыгнула ему на спину.
И конюшне никого не было, все собрались на поминки. Лара выехала на каменную набережную, проследовала по трапу на палубу корабля. Судно мерно покачивалось на волнах. Лара осторожно соскользнула с жеребца.
Конь наклонил голову и дотронулся до лба покойного бархатистыми губами.
– Пусть ничто не потревожит твой последний путь, Магнус Хаук. Надеюсь, ты обретешь то, о чем мечтал. Благодарю тебя за доброту и великодушие.
Посох Верика открыл глаза и взглянул на доминуса.
– Покойся с миром, смертный, – проговорил он.
Меч Лары Андрасте затянул тихую песню, ее рубиновые глаза сверкнули в темноте. Обычно, когда Андрасте пела, голос ее был глубоким, а песня вызывала нарастающий ужас и непреодолимую тоску у всех, кто ее слышал. Теперь же дух запел нежным мелодичным голосом.
– Ты заслужил особенное место среди достойных смертных, Магнус Хаук, доминус Теры. Твои потомки будут вечно чтить твое имя. Твои добрые дела и щедрое сердце откроют тебе светлый путь. Я прощаюсь с тобой.
Глаза Лары наполнились слезами. Последняя дань уважения Андрасте Магнусу Хауку шла от самого сердца магического меча. Андрасте никогда не жалела глупцов и не возносила похвалы впустую.
– Благодарю вас, – сказала Лара своим дорогим спутникам и при помощи магии перенесла их на свои места. – Я выполнила все, что от меня требовалось, и даже больше, милорд, – обратилась она к Магнусу. – Я не родилась в Тере, но я соблюдаю его традиции скрупулезнее, чем кто-либо из местных жителей. Никто не посмеет поставить под сомнение происхождение нашего сына, любовь моя. За последние дни я поняла, как сильно он похож на тебя. Ты видел, как он поставил на место Нарду и Аселму? – Лара тихо засмеялась. – Он истинный теранин, Магнус. Он станет хорошим доминусом. Я бы, конечно, хотела, чтобы он был постарше, – вздохнула она. – Я пресекла любые притязания на престол Таджа и составила из его дядей Совет доминуса. Они обещали оставить меня в покое, чтобы я могла достойно выполнить свой долг, но я пока в раздумьях, Магнус. Посмотрим, что из этого получится. – Лара дотронулась до безжизненного лица мужа. – Я думала, что не справлюсь без тебя, но мне ничего другого не остается. Я должна, не так ли? – По ее щекам покатились слезы. – Тадж нуждается во мне, так же как и Ануш, и Загири, и Марцина. – Лара снова вздохнула. – Мама меня предупреждала, что если я отдам свое сердце смертному, то это принесет мне много горя. По крайней мере, тебе не придется стареть, в то время как я буду оставаться молодой. Ох, Магнус! Слишком мало времени нам отвела судьба! Слишком мало. – Лара зарыдала.
– Ты не должна здесь больше оставаться, – раздался голос принца-тени Калига, прервав ее страдания. – Твой образ начинает развеиваться, это приведет к панике, если он совсем исчезнет. В зале слишком много смертных, которые не привыкли к твоей магии, Лара, любовь моя. Сжалься над ними, заклинаю тебя.
– Верно. Я бы не хотела, чтобы они вспоминали о прощании с Магнусом Хауком как о дне, когда у них на глазах исчезла его фея-жена. – Она подняла глаза и встала. – Назад в зал! – проговорила она и оказалась снова за столом.
Лара дотронулась до щеки сына кончиками пальцев, возвестив его о своем возвращении.
– Скоро солнце сядет, милорд доминус, – сказала она.
Тадж Хаук поднялся с места, и в главном зале тут же воцарилась тишина.
– Время пришло, – обратился к присутствующим Тадж.
Он сошел с помоста и повел мать сквозь толпу через большой зал.
– Благослови нас, фея, – осмеливались просить некоторые гости, когда Лара с Таджем проходили мимо них.
Когда подобное происходило, Лара улыбалась и благословляла их.
– Народ ее любит, – сказала леди Персис своим дочерям.
– Не понимаю, за что ее любить, – проворчала Нарда.
