если бы он побил ее и изгнал из Шуннара. Так она бы уже никогда туда не вернулась. Марцина завидовала тому, как беззаветно и преданно Калиг любит Лару. То, что связывает их, выходит за рамки одной только магии.
– Как давно ты в последний раз виделась с матерью? – спросила Илона, прерывая мысли девушки.
Марцина пожала плечами:
– Несколько лет назад, бабушка. На церемонии прощания с Таджем. Мне было нелегко поверить, что тот старик в гробу – мой брат-двойняшка. Впрочем, он оставался привлекательным мужчиной, как и наш отец.
– Отправляйся к своей матери, девочка моя, вы должны увидеться, – велела Илона внучке. – Усмири свою гордыню. Попроси у Лары прощения. У нее большое и доброе сердце, она простит тебя. Она тебя любит.
– Боюсь, Калиг уже никогда не сможет мне верить, – сказала Марцина. – И должна признаться, бабушка, что я по-прежнему нахожу его пленительным.
– Но ведь ты уже смирилась с тем, что он никогда не будет твоим, милая?
Марцина кивнула, искренне – в ней не было ни тени лжи и коварства.
– Я знаю, он принадлежит маме, – с горечью вздохнула она.
Илона улыбнулась.
– Тяжело признать, что тот, кому готова отдать свое сердце, любит другую. Но ты еще молода и переживешь это. А теперь отправляйся к Ларе.
– Мне надо подумать об этом, – дернула плечом Марцина и исчезла, оставив перламутровый гребень в глубоком бархатном мху сочного темно-зеленого цвета.
Илона нетерпеливым жестом отбросила назад свои серебристо-золотые волосы. Этот разрыв между ее дочерью и внучкой, подобный глубокой ране, необходимо было исцелить. Что-то непременно должно было произойти и перемениться. Она это чувствовала. И подданные ее волшебного королевства чувствовали это. И сам лес предвосхищал перемены. Недавно она встречалась с правителями других магических миров – Аннаном, королем водных фей; Ласло, королем горных фей, и Гвенер, королевой луговых фей. Все они также предчувствовали, что надвигается нечто судьбоносное. Но никто из них не представлял, что именно.
– Хм-м, – протянула Илона и, щелкнув пальцами, в мгновение ока появилась перед своей дочерью и Калигом, которые безмятежно сумерничали в главном саду Шуннара.
Заметив пурпурный дымок, что всегда предвосхищал появление матери, Лара встала и пошла ему навстречу.
– Мама! Как я рада видеть тебя, – поприветствовала Лара.
– Вы должны помириться с Марциной, – напрямую начала Илона.
– Добрый вечер, Илона. Пожалуйста, присаживайся, присоединяйся к нам, – сказал Калиг, помогая королеве фей устроиться в удобном кресле.
Взяв возникшую прямо в воздухе чашку ягодного напитка, он подал ее Илоне.
– Калиг, – довольным голосом заговорила она. – Ты всегда так гостеприимен. А теперь скажи Ларе, что она должна снова сблизиться с Марциной. – Илона сделала глоток из серебряной чаши.
– Лара сама принимает решения, Илона, и ты это прекрасно знаешь. Что же такого замечательного сделала Марцина, что ты настаиваешь на их примирении с матерью? – откровенно спросил Калиг.
– Ничего экстраординарного, – ответила Илона. – Но я чувствую, что должно произойти нечто. Нечто чрезвычайно важное. Что-то, ради чего мы все должны будем объединиться. Несмотря на происхождение Марцины по отцу, я хочу, чтобы она осталась на стороне Света, – сказала она Калигу.
– Значит, ты тоже чувствуешь это, – тихо произнес Калиг.
– Мы все чувствуем – на равнинах, в горах и в воде. Это ощущение очень явно, почти осязаемо, но никто не может определить, что именно оно означает.
– Это Колгрим, – вмешалась Лара. – Он планирует выбрать себе невесту и произвести на свет наследника.
– Что?! – Илона была в изумлении. – Я была уверена, он сделал это уже в Темных Землях со своей сестрой Циардой.
– Он пытался на протяжении трех брачных циклов, но она не оправдала его ожиданий. Он убил ее, мама, – сказала Лара.
И поведала ей обо всех остальных убийствах, что Колгрим совершил вслед за этим. Илона была в ужасе.
– В своих злодействах он превосходит даже отца, – отметила она. – Но кто же та невеста, которую он собирается взять в жены? И где она?
– Пока мы ничего не знаем, мама. Мы стараемся узнать все, что только возможно. Один из принцев- теней несколько месяцев наблюдал за происходящим, но так и не смог выяснить ничего, кроме того, что было нам уже известно, – рассказывала Лара. – Мы с Калигом сами должны отправиться в Темные Земли, чтобы выяснить, кто эта несчастная девушка. И конечно, постараемся предотвратить этот союз. Чем дольше мы сможем удерживать Колгрима от женитьбы, тем лучше.
– Безусловно. – Илона кивнула. – Тебе нельзя позволить своему темному сыну найти жену и зачать наследника, но прежде ты должна вернуть Марцину в свое сердце, Лара. Ты нужна ей.
– Тогда пусть она придет ко мне и попросит прощения за свою ложь. Ни в чем другом я более не стану винить ее, ведь она от природы была вспыльчива, но этой страшной лжи я не смогу простить ей, если она сама не попросит об этом. Ведь и ты не простила бы такого, мама. Что, если бы Марцина попыталась соблазнить Таноса, а затем сказала бы, что все было совсем наоборот?
– Соблазнить Таноса? – Илона не сдержалась и залились звенящим смехом. – Я бы ни за что не поверила в это, Лара.
– Вот и я не поверила, что Калиг пытался совратить Марцину. – Лара стояла на своем. – Но, мама, неужели подобная ложь не разозлила бы тебя?
Смех Илоны стих, и она сказала:
– Да, конечно. Очернить Таноса, который всегда был очень добр к Марцине, было бы ужасно, Лара, также как и ее ложное обвинение в адрес Калига. Я хорошо понимаю твой гнев, но ты должна простить дочь. Лара, если Силы Тьмы снова восстанут, мы ведь не хотим, чтобы они заманили Марцину на свою сторону. А учитывая, кто се настоящий отец, вероятность этого велика. Мы приложили немало усилий, чтобы сделать Марцину сильной, верной и доброй, и все же в ней остается это опасное, разрушительное безрассудство, которое она непременно должна научиться контролировать.
Внезапно Калиг вытянул руку, казалось в пустое пространство. Его пальцы почти полностью сомкнулись, и резким движением он из ниоткуда втащил Марцину, которая оказалась теперь между ними.
– Кажется, у нас тут шпион, – произнес он. У него был суровый и очень озабоченный вид. – Как давно ты подслушиваешь, Марцина?
Обычно бледное лицо Марцины теперь стало совершенно бесцветным. Она посмотрела на бабушку:
– Бабушка, что значит «учитывая, кто ее настоящий отец»? – Ее молодой звонкий голос дрожал, а фиалковые глаза были полны страха.
Лара протянула руку и буквально вцепилась в предплечье Калига. Ее пальцы судорожно впились в его мускулы. Илона издала какой-то неопределенный звук – не то всхлипнула, не то жалобно простонала. Ее взгляд отчаянно метался в поисках спасительных глаз Лары.
– Моим отцом был Магнус Хаук, не так ли? – В юном голосе Марцины чувствовалось страдание.
Лара сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Отпустив руку Калига, она подошла к своей младшей дочери и заключила ее в нежные объятия.
– Ты ведь знаешь, как я люблю тебя, мое невыносимое дитя? – сказала она и провела рукой по ее темным волосам. – Даже когда ты совершаешь глупые, бездумные поступки и бесстыдно лжешь мне, я все равно люблю тебя.
Марцина посмотрела на мать. Тепло ее рук, ее объятий успокаивало, и в эти мгновения она почувствовала себя такой защищенной, какой не была уже десятки лет.