– Мама переживает, что он может оказаться не тем, за кого себя выдает, – сказал старший сын.
– Я уверен, что это не так, – ответил Груджин Агасферус. – Палбен достаточно проницателен, чтобы не попасться на такой обман. Но что еще более важно – я видел его магическую силу.
– Было бы большой удачей, если бы он выбрал Ниуру, – сказал младший сын. – Не представляю, кто может жениться на такой серьезной девушке.
– Я не хочу терять мою милую Йамку! – снова взвыла дочь Груджина Агасферуса.
– Я ставлю на Йамку и Дившу, – сказал Груджин. – Он не сможет устоять ни перед одной из них, и ему предстоит нелегкий выбор. Надо признать, Ниура тоже очаровательна, но, как ты верно заметил, сын мой, она действительно чрезмерно серьезна. К заходу солнца пришлите ко мне моих внучек. Хочу, чтобы они были готовы принять нашего почетного гостя, когда он прибудет завтра утром.
И Груджин Агасферус отпустил детей.
Все три его внучки прибыли на закате. С каждой из них была служанка и саквояж с вещами. Дивша и Йамка болтали и смеялись вместе, Ниура снисходительно улыбалась, глядя на них. Она была совсем не такая, как они, и она это знала. Она и не хотела походить на них, потому что у них на двоих ума было меньше, чем у булыжника на мостовой. И все же она любила их, а они ее, ведь они выросли вместе и хорошо понимали друг друга.
Бабушка проследила, чтобы сразу же по прибытии им дали снотворное. Она не хотела, чтобы они смеялись и болтали всю ночь напролет. Они должны быть отдохнувшими, чтобы к утру их красота была в самом цвету.
Как и велела госпожа Камилла, служанки разбудили своих подопечных еще до рассвета. Девушки приняли ванну, им тщательно вымыли волосы и придали им тонкий аромат. Дивша выбрала благоухание розы. От Йамки исходил аромат жимолости. Ниура предпочла более тонкий запах цветущей ночью лилии. Затем девушек облачили в одинаковые, довольно строгие платья белого шелка без рукавов, с простым круглым вырезом вокруг шеи. Платье Дивши было опоясано золотой тесьмой, платье Йамки медной, а Ниуры серебряной. Их волосы были убраны в том же стиле, длинные, ничем не стесненные, они свободно струились, так, чтобы Повелитель Сумерек мог оценить их красоту.
Сам он прибыл к назначенному часу, облаченный в черно-серебристое одеяние. Глаза его засветились от удовольствия при виде трех девушек, которые стояли подле своего деда.
– Господин Груджин. – Колгрим учтиво поклонился.
– Господин Колгрим, добро пожаловать в мой дом. А вот и три драгоценных цветка, что украшают его и рады сегодня приветствовать вас. Это Дивша. Она самая старшая, так как родилась в первый месяц морозного сезона. – Груджин вывел первую девушку, довольный тем, как она, соблюдая указания, потупила взор. – Это Йамка, рожденная в последний месяц морозного сезона. – Девушка сделала шаг вперед, глаза ее сверкали от радостного волнения, но и она тут же опустила их, увидев, как нахмурился дед. – И наконец, Ниура, которой исполнилось шестнадцать лишь месяц назад. – Ниура молча присела в реверансе.
– Они восхитительны, – сказал Колгрим, улыбаясь Груджину Агасферусу. – Я поговорю с каждой из них отдельно, милорд. У вас найдется комната, в которой я смогу сделать это?
– Вы так скоро хотите принять решение? – удивился Агасферус. – Я думал, вам понадобится по меньшей мере несколько дней.
– Я смогу выяснить то, что мне нужно, уже сегодня, а затем будет назначена дата свадьбы. Уже через несколько месяцев я буду под властью лихорадки сезона размножения, и именно в это время я должен буду зачать своего сына, который должен быть рожден в следующем году.
– Конечно, конечно, – ответил его новый компаньон. – Вы предпочитаете, чтобы комната была внутренней или выходила в сад? – любезно поинтересовался он.
– Пусть будет внутренняя комната, – ответил Колгрим. – Говорить с вашими внучками я буду в порядке старшинства.
Дивша самодовольно улыбнулась, бросив взгляд на кузин. Она не сомневалась, что именно ее выберет Повелитель Сумерек в качестве своей жены и королевы.
– Йамка, Ниура, отправляйтесь к бабушке, – велел Груджин Агасферус.
Он проводил свою старшую внучку и Колгрима в небольшую гостевую комнату в глубине дворца. В ней стояла обитая мягкой тканью софа со скругленными подлокотниками, и стол, на котором были графин и четыре бокала.
– Напиток черничный, – отметил Груджин, и Колгрим поблагодарил, чуть склонив голову. – Когда мне прислать остальных девушек, милорд?
– Когда я узнаю о Дивше то, что меня интересует, она выйдет и пригласит Йамку, а та, в свою очередь, позовет вслед за собой Ниуру, – тихо объяснил Повелитель Сумерек.
Груджин Агасферус вежливо поклонился.
– Все будет сделано, как вы велели, милорд, – сказал он и, пятясь, вышел из комнаты.
Как только он удалился, Колгрим направился к двери и повернул ключ в замке. Затем он повернулся к Дивше, которая улыбалась ему с наигранной скромностью.
– Вы бы хотели увидеть мои груди? – жеманно спросила она.
– Да, хотел бы, – сказал Колгрим и, лишь направив на нее палец, снял с нее платье.
Дивша вскрикнула от неожиданности.
– Я хочу видеть всю тебя, – сказал он, усаживаясь на софе. – Иди сюда и садись мне на колени, чтобы я смог осмотреть тебя более подробно.
Девушка подчинилась.
– Вы коварный человек, – сказала она.
– О да, – согласился он, и его большая ладонь скользнула по ее бедрам и сжала ягодицы.
Дивша снова вскрикнула.
– О-о-о бог мой! – воскликнула она.
Другая рука Колгрима начала обследовать ее круглые груди. Кожа была одновременно мягкой и упругой. Он сдавил ее грудь, и на светлой коже отпечатались его пальцы. Дивша была хорошо сложена. Склонившись, он поцеловал ее сосок, провел по нему кончиком языка, затем втянул ртом и, не сдержавшись, сдавил нежную плоть зубами.
– Ах, мне больно! – жалобно воскликнула Дивша.
Он поднял голову и прильнул к ее губам, ее проворный язычок тотчас проскользнул в его рот. Она отклонилась назад, опершись на его руку, которая обвила ее, и почти в то же мгновение оказалась между ее ног. Лоно уже наполнилось влагой от возбуждения, так что два его пальца с легкостью проникли в нее и стали быстро двигаться, пока девушка не оросила их соками, испытав удовлетворение. Она не была девственницей, но Колгрим не был разочарован. Он планировал предаться утехам с этой девушкой, прежде чем отправить ее обратно к бабушке. Глаза Дивши были закрыты.
Колгрим улыбнулся.
– Теперь садись на меня, Дивша, – сказал он. Он сделал так, чтобы по волшебству исчезла и его одежда, и его достоинство было уже в полной готовности. Он поднял девушку и вонзился в нее. Дивша широко распахнула глаза.
– Он слишком большой, – жалобно проговорила она.
– Сядь сверху! – резко приказал он. – Тебя наверняка уже научили, как доставить удовольствие любовнику, маленькая распутница.
Дивша повиновалась и сжала корень своими бедрами, в то время как все ее тело поднималось и опускалось в бешеном ритме их взаимной страсти. Колгрим сжал ее пышные груди так, что она, задыхаясь, запросила пощады. Но он не сжалился над ней, он лишь немного ослабил хватку, излив в нее свой сок. Дивша рухнула на него и прижалась к его груди.
– Омой господин, – прошептала она, лаская языком его ухо. – Вы так искусны. Я никогда прежде не испытывала такого.
Колгрим снял ее со своих колен и мановением руки вернул на них обоих одежду.
Он весьма приятно провел время, и девушкой она была красивой. Однако она определенно не была девственницей, а Книга Правления предсказывала, что его невеста должна быть непорочна. Его пальцы могли ошибаться, но его мужское орудие обследовало ее достаточно глубоко. Ее девственность была уже давно утрачена.