— И не попрошайничать вовсе, а милостыню просить! В бедности ничего нет зазорного. Всем нельзя быть богатыми. Если у всех богатых все отнять и бедным отдать, то всем все равно не хватит. Те, кому не хватило, обидятся и будут думать, как бы снова отнять у тех, кому досталось. Как говорила бабушка, чертоворот получится.
— Катя, я хочу сказать, что если можешь работать, то надо работать, а не милостыню просить.
Катя подумала чуть-чуть, и ей показалось, что мама права.
— Главное — не завидовать, да? И на бедность не обижаться? — спросила Катя.
Мама со вздохом и улыбкой согласилась и сказала еще:
— Кто не работает, тот не ест. Это основной закон нашего общества.
А Катя вдруг засмеялась:
— И никакой это не закон нашего общества, а так апостол Павел сказал почти две тысячи лет назад. Мне про него бабушка рассказывала.
— А кто этот Павел?
— Ученик и апостол Христа Спасителя. Всем правду про Христа рассказывал... А я тоже пробовала про Него Ваське рассказывать, а он только смеялся. Дурак. Рыжий задавака!
— Но-но! Во-первых, Вася, а не Васька, а во-вторых, знаешь народную поговорку? Не тычь на соломинку в чужом глазу — из своего бревно вынь.
— Так это не поговорка, мама, — так Христос Спаситель учил, это Его слова.
— Что?! — Мама ужасно удивилась. — Правда?
— Да, мне бабушка про это в Евангелии читала.
— Да ну, у тебя сейчас, о чем ни заговори, все Христос получается.
Катя надулась и отвернулась.
— Ладно-ладно, не дуйся, — шутливо сказала мама. — Вон отец идет, иди спать готовься.
От папы вином пахло так, будто целую бочку на пол разлили.
— Так. А теперь будем разговаривать, — сказал он, приближаясь к Кате.
— Не надо сейчас разговаривать, — встала между ними мама.
— Нет, надо, — сказал папа и качнулся. — Бога нет, понятно?
— Да ты в зеркало на себя глянь! — воскликнула мама.
Она имела в виду обычное зеркало. Вид у папы был очень смешной и неприятный.
— Да, действительно, пойду-ка я гляну на себя в зеркало, — сказал папа пьяным голосом и пошел в бабушкину комнату.
Вскоре истошный крик раздался в бабушкиной комнате, и папа выскочил оттуда, громыхнув стулом. Глаза у него стали трезвые, но страшные — красные, выпученные.
— Что? — испуганно спросила мама.
— Кошмар, — только и сказал папа. Сказал очень хриплым, глухим голосом. Он махнул рукой и пошел спать.
Катя тоже легла в постель. А мама, дождавшись, когда они заснули (а заснули они скоро), пошла тихонечко в бабушкину комнату. Мимо зеркала она прошла отвернувшись и подошла к столу, где лежали бабушкины книги. Она долго смотрела на лик Богородицы. На руках Богородицы восседал Младенец с сияющей головой и тоже смотрел на маму. Мама вздохнула и стала искать Евангелие. Наконец нашла. Развернула и увидела, что их четыре. Она почему-то закрыла глаза и открыла наугад. И сразу ей бросились в глаза строки: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное».
«Это как же? — подумала
