— А может и не таскать ее? — спросила совсем выдохшаяся Зависть.
— Да она ж ходить не умеет!
— Да где ж не умеет, ленится! — вскричала Зависть.
— Ну, а ты уж и этому завидуешь?! Ух ты, Зависть ты моя завидущая! Ты у меня тоже молодец!
— Еще бы не завидовать, — захныкала Зависть. — Цельный день на загривке сидит, понимаешь. Кормят ее, рот разевают, а то и искусственное дыхание делают, потому как дышать ей тоже лень. Ой, опять не дышит! Обман, снимай скорей.
— А ну-ка, быстро, шевелись! — испуганно закричал на свиту Дон Позоле.
Зависть и Обман положили Лень на пол сцены и начали делать ей искусственное дыхание.
Наконец, Дон Позоле нагнулся к Лени, приложил ухо к ее груди и заблеял радостно:
— Ух ты, золотце мое! Дышит!
— А может, бросим ее? — спросила Зависть. — Надоела.
— Что-о?! — взвился Дон Позоле. — Да из вас троих она самая главная! Всё, чем мы с вами кормимся, от нее, от Лени. Где она ни появляется, все ею заражаются, а уж потом ваш черед. Вот, проверим, — и Дон Позоле вновь обратился к зрителям. — Не чувствуете ли вы, ребятки, как по вам сладкая лень разливается, а?
Лень при этом замычала и сделала вялый призывный жест к зрителям. Зависть и Обман тоже «насели» на ребят;
— А завидки не берут ни на что, а?
— А обмануть никого не охота? — и Обман расплылся в радостной доверительной ухмылке.
— Нет! Пошли вон! — вдруг выкрикнул Петюня, сидевший рядом с Евдокией Николаевной.
Та взяла его за плечи и сказала:
— Т-сс.
Все злодеи растерянно уставились на Петюню.
— Что происходит, о великий Позоле? — спросила Зависть. — От этих людей я не чувствую прибавления сил. Этак и помереть недолго.
— М-да, крепкие ребята. Ну, да ничего, займемся свитой Деда Мороза. Там мальчишка и три девчонки, что эту елку наряжали. За мной! Догоняйте меня! — и Дон Позоле удалился со сцены.
За ним было рванулся Обман, но был остановлен Завистью:
— Куда? Твоя очередь!
— С удовольствием! — ответил Обман. — Да теперь и не уступлю, даже если попросишь!
— Ох, опять ведь врешь!
— А вот теперь и нет! Великий Позоле сказал, что кто будет носить Лень в тот день, когда мы Новый год сорвем, того самого потом носить будет какой-нибудь мальчишка, который нас очень любит. Так что отойди.
— Э, нет, тогда уж опять я. Садись, Лень-матушка. Зависть кряхтя взгромождает на себя Лень и видит пляшущего Обмана. Плюнула с досады, но делать нечего, попалась. И все втроем покинули сцену вслед за Позоле.
Четырех юных друзей Деда Мороза, мальчика Никиту и трех девочек: Веру, Надю и Любу, играли тоже пятиклашки.
Как отметила Евдокия Николаевна, играли очень естественно, то есть, они и не играли, а просто были сами собой — текст Игнатия Пудовича давал им такую возможность.
Когда перед детьми появился Дон Позоле со свитой, они упаковывали подарки для пришедших на праздник детей и вели беседу о том, что делать, если на всех не хватит.
