вместе, счастливые и окруженные всяческим изобилием.
Все сдвинули свои бокалы и выпили в полном молчании, затем сели за длинный стол: Ларс и Минна по обе стороны стола; Карен, Тара и сын Нилса, Карл, – по одну сторону стола; Нилс, его жена Марджери и их дочь Тесс – по другую.
Поскольку женщины из высшего общества Денвера имели столь же утонченный вкус, как и их сестры в Нью-Йорке или Париже, Минна, Карен и Марджери щеголяли в туалетах по последней моде. Благодаря костяным корсетам талии у женщин казались осиными. Туалет дополняли кружевные гофрированные блузки с закрытым воротом. Только Тара отказывалась подчиняться тирании корсета. На ней было шерстяное платье до лодыжек, на ярко-красном фоне – мелкая черная клеточка. От шеи до талии оно застегивалось на перламутровые пуговицы, а по подолу шла широкая оборка.
Как и обычно, на семейных встречах разговор в конце концов зашел о том, что Тара до сих пор не замужем.
– Тебе следует подумать о семье, а то будет слишком поздно, – стал поддразнивать ее Нилс.
– Да во всем Колорадо нет мужчины, который бы был хорош для моей маленькой Тары, – решительно заявил Ларс.
– Какая она маленькая? – воскликнула Карен. – Ей почти двадцать два года. За ней ухаживало столько достойных молодых людей, но она всем дала отставку.
– О, мама! Может быть, я когда-нибудь и соглашусь выйти замуж, но пока собираюсь заниматься только карьерой.
– Карьерой! – Минна была просто потрясена. – Не понимаю, о чем думает молодое поколение. Ларс, ты можешь себе представить, чтобы в наше время девушка прежде всего думала о карьере? – спросила Минна.
– Бабушка, в твоих устах слово «карьера» звучит как нечто непристойное. В ваше время единственной доступной женщине профессией была проституция. Теперь многое изменилось и будет меняться еще. Я в интеллектуальном отношении считаю себя на равных с любым мужчиной. И намерена получать одинаковое с ним вознаграждение за свой вклад в мир коммерции и индустрии, – заявила Тара.
– Подожди, что еще твой отец скажет, когда узнает обо всем этом, – предупредила Карен. – Я собираюсь настоятельно просить его написать тебе и высказать свою точку зрения по этому вопросу.
Наступила неловкая пауза, праздничная атмосфера была нарушена. Заявление Карен напомнило, что не все так безоблачно в их счастливой семье.
Тара с побледневшим лицом встала из-за стола.
– Пожалуйста, извините меня. Я должна пройтись, чтобы немного сбросить лишний вес после этого грандиозного пиршества. Мне кажется, я лопну, если только взгляну на какую-нибудь еду.
– Дорогая, не уходи, – взмолилась Минна. – Я приготовила твой любимый торт с кремом.
Тара поцеловала бабушку в макушку.
– Съем его позже, бабушка. Я и так чувствую себя как фаршированная индейка, – ответила Тара.
– Куда ты направляешься? – спросил Ларс.
– Переоденусь и выведу Разбойника на прогулку. С тех пор как я стала работать в фирме, он совсем застоялся. Увидимся позже.
В тот год День благодарения выдался страшно холодным. С северо-запада налетел резкий ветер. Тара надела шерстяное нижнее белье, брюки из грубой ткани, фланелевую рубашку, два свитера и удлиненную куртку на подкладке из шерсти ягненка. На голове у нее был крупной вязки шерстяной шарф, повязанный по-старушечьи. Тем не менее порывы ветра пробирали до костей. Но даже когда ледяная вьюга, подобно летящему песку в знойной пустыне, обожгла ей лицо, Тара не повернула Разбойника домой.
– Давай поднимемся на Норт-Форк, дружище, – сказала она и натянула поводья.
В предгорьях Скалистых гор снегопад усилился, ветер стал еще более резким, но из-за надежной стены густого осинника Тара не заметила столь зловещей перемены в погоде. Недалеко от вершины она оказалась на открытом пространстве, и буран со всей неистовостью обрушился на всадницу и ее коня.
Какое-то время Тара не могла даже дышать, так как снег залепил ей и глаза, и рот. Бросив поводья и защищая лицо от снега, она старалась перекричать леденящее душу завывание ветра:
– Живее, дружок! Нам лучше повернуть назад! Разбойник испуганно заржал и, нервно перебирая ногами, сделал несколько кругов на месте.
– Спокойно, дружок, спокойно! – Тара склонилась к его шее и ласково погладила, стараясь успокоить.
Затем она схватила поводья и слегка ударила его в бок. Разбойник поскакал назад, в лес.
– Стоит нам добраться до реки, и все будет в порядке. Просто надо скакать по направлению к городу.
Совершенно неожиданно тропа стала уже, а вскоре перед высоким густым кустарником совсем исчезла. Тара поняла, что спасение зависит от того, найдет она какую-нибудь просеку или нет. Девушка великолепно ориентировалась в лесу, однако понимала, что смотрит в глаза серьезной опасности. В отчаянии Тара снова повернула коня к гребню горы. На открытом плато снег и ветер обрушились на них с новой силой.
– Разбойник, мы должны двигаться левее и попытаться спуститься по другой тропе. Рано или поздно мы непременно найдем нужную тропу, – проговорила Тара.
Ни для кого не секрет, что человек беспомощен один в пустыне. И Тара поняла это, когда, спустившись в третий раз с горы, попала еще в один тупик. «Нет, не еще один, а тот же самый», – упав духом, подумала Тара.
– Это тупик, дружище. Мы основательно заблудились. Единственное, что мы можем сейчас сделать, это переждать пургу.
