– Конечно, хочу! Я просто не ожидала, что это займет так много времени, – ответила Линда.
Мистер Финч продолжал:
– Некоторыми остановками будут висячие бивуаки.
– Ночи, проводимые в гамаках, расположенных по горизонтали к поверхности скалы, – пояснил Терри, – и в куртках на гагачьем пуху для тепла.
– Кстати, нам предстоит нести с собой почти двести фунтов продуктов и воды, – вставил Джим.
– Ну что ж, если дела обстоят таким образом, – сказала миссис Финч, – вам лучше сразу же лечь спать, чтобы набраться сил.
Линда обрадовалась, так как чувствовала себя утомленной. Когда она раздевалась, чтобы лечь в постель, Лора заметила:
– У тебя великолепная грудь.
Линда смущенно рассмеялась и быстро надела пижамную куртку.
– Моя грудь далека от совершенства. Лора с усмешкой посмотрела на гостью.
– А вот мой брат считает, что она верх совершенства. В самом деле, он считает, что ты совершенна во всех отношениях.
Линда залилась краской и пробормотала:
– Твой брат просто мастер льстить.
– Нет, Терри действительно очень увлечен тобой, – возразила Лора. – Конечно, он никогда в этом не признается, ведь Джим – его лучший друг. Но поверь мне, что это так.
– Мне очень лестно это слышать, и я с удовольствием продолжила бы нашу беседу, но я в самом деле очень устала. – Смущенная и обрадованная, она легла в постель.
Линда слышала, как стоявшие внизу массивные часы пробили сначала час ночи, затем два, потом три, а она все беспокойно металась в постели. В ушах ее раздавались слова Лоры: «Он очень увлечен тобой...»
Линда тут же напомнила себе: «Но ведь человек, за которого ты обещала выйти замуж, это Джим Портер».
Однако этого было явно недостаточно, чтобы изгнать из памяти Терри с его кривоватой ухмылкой, смешным вихром и веселыми хитрыми глазами.
Глава 4
На следующее утро мистер Финч поднял их в пять утра. Линда надела шерстяное белье, тяжелые рабочие брюки с кожаными заплатами на коленях, фланелевую рубашку, толстые полосатые носки и прочные кожаные альпинистские ботинки. Она захватила с собой два свитера и куртку на гагачьем пуху, чтобы надевать их по ночам. Перед тем как спуститься вниз, Линда заплела в косу волосы, свернула ее на затылке и убрала под спортивную вязаную шапочку. Им подали обильный завтрак: бекон, яйца, оладьи, тосты, джем и крепкий кофе.
– Ешьте как следует, мои дорогие, – сказал им мистер Финч. – Не скоро вам придется снова отведать такую еду.
По плану миссис Финч и Лора должны были сопровождать их до Иосемитского национального парка и снять номер в туристском отеле поблизости.
– Какое-то время мы будем наблюдать, как вы поднимаетесь на гору, но когда вы окажетесь действительно очень высоко, я буду так волноваться, что не смогу смотреть, – сказала миссис Финч.
– Ерунда! Альпинизм – самый безопасный спорт на свете, – лихо успокоил ее Терри.
В половине седьмого утра они сели в многоместный легковой автомобиль. Поездка продолжалась два с половиной часа. День был чудесный для восхождения – на небе ни облачка и прохладно для июля. В десять часов мистер Финч объявил:
– Все, друзья, пора!
Они надели рюкзаки с привязанными к ним пуховыми куртками и гамаками. Мистер Финч заставил их выстроиться в линию и внимательно проверил снаряжение по заранее составленному очень подробному перечню.
– Возьми еще несколько болтов с кольцом и крюком, Джим. Покажи твои распорки, Линда.
Наконец мистер Финч закончил осмотр. Он был удовлетворен результатом, и вчетвером они двинулись к подножию горы.
Взглянув наверх, Линда почувствовала такое же волнение, какое обычно охватывает артиста перед выходом на сцену.
– Три тысячи футов высотой и совершенно вертикальная, – с лукавой улыбкой заметил Терри. – Ты уверена, что не передумала, дорогая?
Линда бросила на него вызывающий взгляд.
– Ни в коем случае, парень. Давайте готовиться к восхождению.
При помощи веревки они сделали единую связку. Впереди шел Терри, за ним Джим, третьей Линда и последним мистер Финч. Отец с сыном заранее договорились о таком порядке восхождения.
– Если девушка окажется в трудной ситуации, я приду на помощь, – сказал опытный альпинист.
– Только не говори ей об этом, – предупредил Терри отца. – Ее самомнение так же велико, как и эта вершина.
