данный момент. Скоро завещание Джули будет утверждено, оглашено и станет достоянием общественности, но до тех пор об этом ни гугу.
– Договорились. Выкладывай, – сказала Анита.
Сцепив руки, Джильберта перебирала большими пальцами. Обычно так она непроизвольно делала, когда ощущала свое превосходство над собеседником.
– Милош сообщил мне по секрету, конечно, что Хармон и Дженет включены в завещание Джули. Каждый получит... по миллиону долларов.
Эта новость буквально сразила Аниту. После напряженной паузы она воскликнула:
– Черт побери! Миллион долларов? Но с какой стати...
– Милош передал мнение Джули о том, что у Хармона появится больше шансов преуспеть в политике, если он будет финансово независим. Как опять же говорит Милош, у нашего друга было сильно развито чувство долга по отношению к людям, которых он любил, а он чувствовал себя в долгу перед Хармоном...
– Я догадываюсь почему, так что не утруждай себя, – перебила Анита.
– Я толстокожая, и ты, подруга, это знаешь. Да... он считал себя в долгу перед Хармоном из-за меня, – все-таки объяснила Джильберта.
– А Дженет? Подумай об этом. Если ты – жена Хармона, то она – его родная дочь.
– Что меня озадачивает, Анита, так это почему Джули ничего не оставил тебе. Милош сказал бы мне, если бы твое имя было упомянуто в завещании. Я хочу сказать, неужели он не испытывал того же чувства долга по отношению к женщине, которую бросил ради?..
Анита и глазом не моргнула.
– Это свидетельствует лишь о том, что я была не очень-то хороша в роли любовницы. Ты, должно быть, думаешь, что я проиграла много очков старине Джули, да упокоит Господь его душу.
– Я ни на секунду не поверю этому. Джули был чрезвычайно высокого мнения о тебе, Анита. Он много раз очень хорошо отзывался о тебе и как о женщине и как о человеке... Я тогда не имела ни малейшего представления о том, что вы были любовниками, – честно призналась Джильберта.
– В таком случае как ты думаешь, почему Джули оставил малышку Аниту в дураках? – спросила Анита.
– Я не знаю, но должна быть какая-то причина.
Анита пожала плечами.
– Ну что ж, Джильберта, давай не будем больше бесполезно тратить время на разгадку этой тайны. Если тебе интересно, то знай: Джули обесчестил меня и бросил ради Дженет. Я переживу, – сказала Анита. – Послушай, мы можем продолжить этот разговор за ленчем? Я просто умираю от голода.
– Ты иди. А я, пожалуй, уберу со стола некоторые бумаги до того, как появится этот человек из ЦРУ. Мы еще поговорим попозже, – сказала Джильберта.
– Хорошо. Если тебе потребуется помощь, позови меня.
У Джильберты ушло гораздо меньше времени, чем она предполагала, на то, чтобы просмотреть груду докладных записок и корреспонденции, которая накопилась в ее отсутствие. Продиктовав последнее письмо, она позвонила своей матери в Калифорнию, где ее родители проводили лето на недавно приобретенном ранчо.
Услышав голос дочери, Линда Де Бирс Финч радостно воскликнула:
– О Джилли, мы так о тебе беспокоились! Хармон звонил нам, чтобы сообщить о бедном мистере Марстоне. Он также сказал, что ты останешься в Нью-Йорке на похороны. Ты уже вернулась в Колорадо, не так ли?
– Да, я сейчас в офисе.
– Какой это, должно быть, страшный удар для вас. Я знаю, вы все были очень близкими друзьями... Хармон сказал, что мистера Марстона убили. Это правда, Джилли?
– Кажется, полиция сейчас так считает. А сначала они думали, что это самоубийство. Но мы с Анитой сказали им, что Джулс никогда не сделал бы такое, это было не в его характере.
– Значит, тебя допрашивали?
– Да, вскоре после моего выступления был устроен небольшой прием в...
Миссис Финч перебила Джильберту:
– О, твое выступление... да! Мы с папой видели тебя в вечерних «Новостях». Ты была изумительна!
– Ты пристрастна, – заметила Джильберта.
– Нет, у меня есть все основания так говорить. Мы с твоим отцом очень гордимся тобой. Если бы не ты, мы не смогли бы позволить себе отдыхать все лето. Как раз на днях я говорила о своей вине перед тобой за то, что переложила на твои плечи весь груз управления. А папа сказал, что его больше всего беспокоит совсем другое: совет директоров обнаружит, что без нас можно обойтись.
– Это неверно. Позволь мне сказать, – возразила Джильберта, – что я буду чувствовать себя гораздо лучше, когда вы оба вернетесь и снова возьмете часть дел на себя.
– Мы собираемся приехать в конце августа.
– Хорошо... Мама, я вынуждена прервать наш разговор. У меня еще много дел, а через пятнадцать минут деловая встреча. Я просто хотела сообщить вам, что блудная дочь вернулась домой.
– Ты очень внимательна к своим родителям. Не буду тебя задерживать.
