По дороге в кают-компанию Деннис поинтересовался:
– Кажется, я не видел раньше этого парня Дану.
– Вы и не могли видеть. Шкипер нанял его в Кантоне. Он родом с Гавайев, метис – наполовину китаец, наполовину полинезиец. У него отличные рекомендации и, как вы сами только что слышали, есть голова на плечах.
Когда Деннис и первый помощник капитана пришли на завтрак, за столом в кают-компании сидел один капитан.
– Доброе утро, шкипер. Как дела у миссис Грешам и маленького Уолтера Линтина? – осведомился Деннис.
– Они оба первоклассные моряки. Уверяю вас, парень ждет не дождется, когда ему можно будет встать на шканцы и ощутить на лице соленые брызги.
Деннис и Делано весело переглянулись.
– Думаю, ему придется потерпеть еще несколько лет, сэр, – мягко заметил Делано.
Шкипер притворился рассерженным.
– Не думайте, что вам удастся меня обмануть. Я прекрасно знаю, что у вас обоих на уме: мол, на свете нет человека глупее, чем молодой папаша. Что ж, вы абсолютно правы. Я как индюк раздуваюсь от гордости, потому что у меня есть такой необыкновенный, такой замечательный ребенок, и мне плевать на то, что обо мне думают. Вы знаете, что этот маленький проказник вытворил сегодня утром? Он протянул ручонку и ухватил меня за палец. Да так крепко сжал мой палец своим маленьким кулачком! У него железная хватка, доложу я вам!
Деннис больше не мог сдерживаться. Он перегнулся пополам и прижал салфетку ко рту, заглушая смех. У Делано был более стойкий характер. Первый помощник капитана сидел, уставившись прямо перед собой, и изо всех сил сжимал губы, чтобы не прыснуть.
– Ах так, мистер Прайс? – весело сказал Грешам. – За ваш смех, который принижает выдающиеся качества моего сына, вы заплатите двойным дежурством. И буду вам очень признателен, если сразу после завтрака вы сделаете замеры.
– Слушаюсь, сэр, – подхватил Деннис, – прошу прощения, сэр. Поверьте, я вовсе не хотел вас обидеть.
Грешам засмеялся и, перегнувшись через стол, похлопал Денниса по плечу.
– Я вас прощаю, сэр. Сегодня утром у меня такое отличное настроение, что я простил бы даже пиратского главаря, появись он на моем клипере!
Плавание по Китайскому морю оказалось самым живописным отрезком долгого путешествия. Их корабль прокладывал путь мимо несметных островов и островков, слепивших глаз зеленью тропической растительности на фоне лазурного неба и бледной зеленовато-голубой воды. В глубине островов застывшими громадами вздымались горные хребты с вершинами, окутанными сиреневой дымкой.
Доун и Тереза с сынишкой часами сидели на палубе, наслаждаясь теплым ветерком и дразнящими обоняние ароматами сандалового дерева, пряностей, бананов, ананасов и дынь. «Золотое облако» шло быстро, несмотря на спущенные главные паруса.
На третий день плавания, когда Деннис делал полуденные замеры, дозорный сообщил:
– К западу на горизонте – барк и бриг!
На шканцах капитан Грешам взял подзорную трубу и внимательно оглядел горизонт.
– Отсюда, снизу, пока не видно… Под каким флагом они идут? – крикнул он сидевшему на мачте дозорному.
– Флага нет, сэр.
– Какой у них курс? Ты можешь определить?
– Мне кажется, они идут строго параллельно нашему судну.
– Хорошо. Не спускай с них глаз. Если они сократят расстояние между нами, дай мне знать.
– Слушаюсь, сэр.
К капитану подошел Деннис.
– У вас встревоженный вид, шкипер. Что-то случилось?
– Пока нет, но в этой части света нельзя быть слишком беспечным.
– Пираты?
– Такая вероятность есть всегда. – Он крикнул второму помощнику, стоявшему на главной палубе: – Мистер Ласситер, матрос Хайрам Дана сейчас на дежурстве?
– Нет, сэр, он в трюме, спит. Разбудить его?
Подумав, Грешам сказал:
– Не надо, это не срочно. Подождем, пока он снова заступит на вахту рулевого. – И он объяснил Деннису: – В том, что касается Китайского моря, Дана, несомненно, самый опытный матрос на судне.
– Я понял это на днях, когда мы с мистером Делано говорили о пиратстве. Он действительно неплохо осведомлен в этом вопросе. А откуда у него такое странное имя – Хайрам Дана?
– Он родился на Гавайских островах, а там имя Хайрам очень распространено. Детей называют так в честь любимого миссионера и гуманиста Хайрама Бингема, который был одним из немногих так называемых реформаторов-просветителей, не грабивших местных жителей подчистую. Очевидно, отец Даны был
