духа вселенной, той направляющей силы, которая заставляет растения искать питательные вещества в земле, дает животным чувства, движение и инстинкт стремиться к тому, что хорошо для них, благодаря чему они действуют почти разумно. Тот же самый движущий дух космоса дает людям «разум сам по себе, а богам высший разум сам по себе». Этих богов не следует представлять в телесном облике, подобном нашему собственному, поскольку они обладают «самыми неземными и прекрасными формами». Он также писал, что «мы можем увидеть их высшие, сокровенные замыслы в движениях звезд и планет».
Когда римские политические махинаторы в конце концов добрались до Цицерона, он стоически обнажил горло перед мечом центуриона.
Сенека тоже верил в космическую симпатию стоиков и в способность адептов манипулировать этой симпатией в собственных целях. В его трагедии «Медея», возможно, цитируется реальная магическая формула, использовавшаяся черными магами того времени. Изображенная им Медея была способна так сильно концентрировать энергию своей ненависти, что эго позволяло ей изменять положение звезд на небе.
В эту Эпоху Разочарования впервые стало возможно задуматься о том, что богов, может быть, вообще не существует. В среде интеллектуальной элиты эпикурейцы сформулировали первое материалистическое и атеистическое философское мировоззрение. Осталась лишь вера в низшие формы духов, души усопших и демонов. Если вы почитаете литературу того времени, например, Евангелия Нового Завета, то встретите там немало упоминаний демонов, свидетельствующих о том, что мир страдал от их нашествия.
Пока интеллектуальная элита заигрывала с атеизмом, простые люди погрязли в атавистических формах оккультизма, использовавших тот факт, что демонов и других представителей низших форм духовной жизни привлекают испарения от кровавых жертвоприношений.
Одежды верховного жреца Иерусалимского храма окаймляли маленькие колокольчики, чтобы живущие в тенистых углах мелкие духи могли услышать его приближение и спрятать свои уродливые тела. Храму требовалась обширная и сложная дренажная система, чтобы справляться с тысячами галлонов жертвенной крови, которые ежедневно протекали через нее.
По всему миру предпринимались все более отчаянные меры. Осуждение Плутархом человеческих жертвоприношений подразумевает, что их практика была достаточно распространенной.
Тем временем в Южной Америке, словно в какой-то нелепой пародии, был распят на кресте черный маг.
15
Возвращение Солнечного бога
В Палестине была достигнута главная поворотная точка в мировой истории. Поскольку богов больше нельзя было встретить прямо здесь, в материальном мире, возникла необходимость в сошествии на землю Солнечного бога, или Слова. Как мы вскоре увидим, его миссия состояла в том, чтобы посеять в человеческом мозге семена внутренней жизни, которая станет новой ареной для духовного опыта. Этот посев дал всходы в виде привычного сегодняшнего ощущения, что в голове у каждого из нас есть «внутреннее пространство».
В соответствии с космическим планом, человеческим душам было необходимо обрести индивидуальность. Они должны были обладать способностью свободно мыслить, свободно выражать свою волю и самостоятельно выбирать, кого любить. Создавая условия для этого состояния, материя становилась все гуще, пока каждая душа не оказалась изолированной внутри собственного черепа. В результате человеческий разум и воля больше не были полностью подвластны богам, ангелам и духам, как это было еще тысячу лет назад, во время осады Трои.
Однако такое развитие социума было чревато определенными опасностями. Дело не только в том, что человечество могло оказаться отрезанным от духовного мира; существовала также опасность, что люди станут полностью изолированными друг от друга.
Это был серьезный кризис. Люди больше не чувствовали себя духовными существами, поскольку человеческий дух оказался под угрозой полного исчезновения. Любовь, которая связывала племена и семьи, — инстинктивная, замешанная на кровных узах любовь, подобная той, что удерживает вместе волчью стаю, стала слабеть в недавно затвердевших черепах, в новых человеческих городах и селениях.
Прослеживая развитие чувства личного самосознания, мы встречаемся с законом Моисея, со строго соблюдаемым правилом общественной жизни: око за око, зуб за зуб. Мы также встречаемся с обязательством испытывать сострадание ко всему живому, которое проповедовал Будда. Мы видим в обеих традициях появление морального обязательства как пуги индивидуальной дисциплины и развития. Теперь римские стоики придали личности юридический и политический статус в форме прав и обязанностей.
По горькой иронии в тот самый момент, когда было сформировано индивидуальное человеческое самосознание, ощущение ценности жизни оказалось почти полностью утраченным. Кровавые бойни в Колизее никак не способствовали утверждению принципа ценности, не говоря уже о святости жизни каждого человека.
Лидер ессеев Иисус беи Пандира мог проповедовать очищение и вселенское сострадание, но лишь с точки зрения членов своей общины, полностью отстранившиейся от мирских дел. Стоики могли учить ответственности, но для них это был долг без радости. «Никогда не позволяй будущему беспокоить тебя, — говорил император-стоик Марк Аврелий, предлагавший этот принцип в качестве жизненной философии. — Если понадобится, ты встретишь его тем же оружием, которое сегодня защищает тебя от настоящего». Эти слова полны усталости.
Человечество ощущало, что его захлестнула волна страдания. Мы можем представить себе, как сильно людям хотелось, чтобы кто-то сказал им: «Придите ко мне, все нуждающиеся и обремененные, — я дам вам покой».
Известно, что во внутреннем святилище Элевсина кандидату в посвященные показывали зеленый колос пшеницы и учили его ожидать «времени сева». Во внутренних святилищах великих египетских храмов кандидатам в посвященные показывали Исиду, кормящую грудью младенца Гора. Этот второй Гор, «Гор- который-придет», должен был стать новым царем богов и принести с собой новые законы. Его называли Добрым Пастырем, Агнцем Божьим, Книгой Жизни, а также Истиной и Жизнью. Пророк Исайя просил соотечественников приготовить прямые пути для Бога. Рассказывая им о своем видении пришествия Мессии, он обещал, что все их грехи будут очищены. Римский поэт-посвященный Вергилий в четвертой эклоге своих «Буколик» предсказывает пришествие богочеловека, или Спасителя. «Золотой век вернется, когда Перворожденный будет ниспослан с небес, — писал он. — Все пятна наших прошлых преступлений будут отмыты».
На самом деле может показаться, что биография Иисуса Христа в том виде, в котором она дошла до нас, представляет собой мозаику из фрагментов жизненного пути великих праведников, приходивших до него. Он появился на свет в семье плотника и Девы, как Кришна; родился 25 декабря, как Митра; о его появлении возвестила звезда на востоке, как при рождении Гора; он ходил по воде и накормил несколькими хлебами пять тысяч человек, как Будда, совершал чудеса исцеления, как Пифагор, воскрешал из мертвых, как Елисей, был казнен на дереве, как Адонис, и, наконец, вознесся на небеса, как Геркулес, Енох и Илия.
Трудно найти хотя бы одно действие или высказывание Иисуса из Евангелий, которое не было бы как-то предзнаменовано. Человек, склонный к уничижительной критике, поспешит увидеть в этом доказательство того, что вся его жизнь была вымыслом. Но в тайной истории это лишь следствие
