– Я еще ничего об этом не говорила. Карл, вчера вечером ты когда вернулся домой? – обратилась Крис к слуге.
Швейцарец обернулся с невозмутимым лицом.
– Ровно в девять часов тридцать минут, мадам.
– Да, верно, ты забыл дома ключи. Я вспомнила, что посмотрела на часы, когда ты позвонил в дверь.
– Интересную картину смотрели? – поинтересовался у Карла детектив. – Я никогда не хожу на фильмы после рекламы, – объяснил он, обращаясь к Крис. – Мне важно, что о фильме думают живые люди, зрители.
– "Король Лир" с участием Скофилда, – отчетливо произнес Карл.
– А, этот фильм я уже видел. Прекрасный фильм. Отличнейший фильм.
– Да. В кинотеатре «Крэст», – продолжал Карл. – Шестичасовой сеанс, вечерний. Сразу после фильма я сел в автобус.
– Это не так важно, – попытался убедить его детектив. – Помилуйте.
– Мне не трудно.
– Ну, если вы настаиваете...
– Я вышел на пересечении Висконсин-авеню и М-стрт Было где-то около двадцати минут десятого. Потом я шел пешком до дома.
– Что вы, помилуйте, это уж совсем не важно, – заверил его детектив. – Но тем не менее большое спасибо. Вы мне очень помогли. Вам понравилось кино?
– Великолепный фильм.
– Да, я с вами вполне согласен. Ну, а теперь... – Киндерман повернулся к Крис, продолжая что-то записывать на программке. – Я потратил столько вашего времени, но это ведь моя работа. Еще минуточку, и я ухожу. Трагично. Как трагично. Такой талант. И такой человек. Он умел обращаться с людьми. С такими людьми, от которых зависело, будет фильм хорошим или нет: с оператором, со звукооператором, с композитором, ну, и с другими. Пожалуйста, поправьте меня, если я заблуждаюсь, но мне кажется, что такой знаменитый человек должен стоять в одном ряду с Дэйлом Карнеги, например. Может быть, я не прав?
– Иногда Бэрка удавалось вывести из себя, – вздохнула Крис.
Детектив положил программку на место.
– Ну, возможно, такое бывает у всех великих людей, у всех знаменитостей, а он ею был. – Киндерман опять что-то записал. – Многое зависит и от маленьких людей, так сказать, от серой массы. Эти люди отвечают за всякие мелочи, а эти мелочи вместе составляют немаловажные детали. Как вы считаете?
Крис бросила взгляд на свои ногти и решительно покачала головой.
– Если Бэрк и сердился, он никогда никого не унижал, – заявила она, и на ее лице появилась чуть заметная горькая улыбка. – Сэр, когда он напивался, такое, может быть, и случалось.
– Ну вот и все. Теперь мы закончили. – Киндерман поставил последнюю точку. – О нет, подождите. – Он вдруг спохватился. – А миссис Энгстром? Они ушли и пришли вместе? – Детектив махнул рукой в сторону Карла.
– Нет, она ходила смотреть фильм с участием «Битлз» и пришла через несколько минут после меня.
– Зачем я это спросил? Это не имеет никакого значения. – Киндерман пожал плечами, сложил программку и засунул ее в карман пиджака с карандашным огрызком. – Ну вот и все. Когда я вернусь в контору, безусловно, вспомню, о чем забыл вас спросить. У меня всегда так бывает. Тогда я вам позвоню. Детектив шумно выдохнул воздух и встал.
Крис поднялась вместе с ним.
– Вы знаете, я уезжаю из города недели на две, – сказала она.
– Это не срочно, – успокоил ее детектив, посмотрел на фигурку птицы и улыбнулся. – Симпатичная. Очень симпатичная птичка.
Потом взял ее в руки и потер клюв большим пальцем.
Крис нагнулась и подняла с пола какую-то нитку.
– У вас хороший врач? – вдруг спросил детектив. – Я имею в виду врача, который лечит вашу дочь.
Он поставил фигурку на место и собрался уходить. Крис пошла за ним, наматывая по дороге нитку на большой палец.
– У меня их очень много, – тихо проговорила она. – Но сейчас я хочу, чтобы ее обследовали в клинике. Там занимаются примерно тем же, что и вы, только объектом внимания врачей являются бактерии и вирусы.
– Будем надеяться, что со своей работой они справляются лучше меня. Эта клиника находится не в городе?
– Нет, не в городе.
– Хорошая?
– Посмотрим. – Держите девочку подальше от сквозняков. Они дошли до парадной двери. Киндерман взялся за ручку.
– Я мог бы сказать, что мне было очень приятно, но в связи с такими обстоятельствами... Извините, ради Бога. Мне так неловко.
Крис, скрестив руки, рассматривала коврик. Не глядя на детектива, она кивнула в ответ.
Киндерман открыл дверь и вышел на крыльцо. Он еще раз повернулся к Крис и, уже надевая шляпу, откланялся:
– Желаю вашей дочери быстрейшего выздоровления.
– Спасибо. – Крис тускло улыбнулась. – А вам – удачи в ваших делах.
Детектив кивнул, его взгляд был теплым и слегка грустным. Крис наблюдала, как Киндерман подошел к дежурной полицейской машине, ожидавшей его на углу перед пожарным гидрантом. Он рукой прижимал к голове шляпу, спасая ее от порывов южного ветра. Полы его пальто трепетали. Крис закрыла дверь.
Киндерман сел в полицейскую машину, потом обернулся и еще раз взглянул на дом. Ему почудилось, что в комнате Реганы произошло какое-то движение: гибкая, едва различимая тень мелькнула и тут же скрылась. Киндерман не мог точно сказать, было ли это на самом деле или ему показалось. Но он заметил, что ставни раскрыты. Странно. Он немного подождал. Но никто не появлялся. Детектив нахмурился, потом открыл бардачок и вынул оттуда маленький коричневый конверт и перочинный ножик. Он раскрыл конверт и с помощью крошечного лезвия выскреб из-под ногтя большого пальца краску, содранную с фигурки птицы. После этого он заклеил конверт и кивнул шоферу-сержанту. Машина поехала.
Конверт Киндерман положил в карман.
– Не спеши, – предупредил он шофера, увидев, что впереди образовался затор, и устало потер глаза руками. – Это работа, а не удовольствие. Что за жизнь. Что за жизнь!
Вечером, в тот момент, когда по дороге в дэйтонскую клинику доктор Кляйн делал Регане успокаивающий укол, лейтенант Киндерман задумчиво стоял в своем кабинете, опершись ладонями о стол. Он сосредоточенно пытался увязать воедино имевшиеся факты. Изучал заключение патологоанатома о смерти Дэннингса. «...повреждение спинного мозга, перелом костей черепа и шеи. Многочисленные ушибы, разрывы и ссадины; кожа шеи растянута. На ней кровоподтеки. Сдвиги грудинно- сосковой, пластырной, трапециевидной и различных мелких мышц шеи. Перелом позвоночника. Сдвиг передних и задних связок спины...» Киндерман выглянул из окна. Светилась ротонда Капитолия.
Конгресс засиживался допоздна. Он опять закрыл глаза и припомнил разговор с патологоанатомом, состоявшийся в ту ночь, когда умер Дэннингс.
«Это могло произойти в результате падения?»
«Нет, вряд ли. Видите ли, он был пьян, и мышцы, безусловно, были расслаблены. Если толчок оказался сильным и...»
«И если предположить, что он падал с высоты двадцати или тридцати футов...»
«Да, конечно. Кроме того, сразу после удара его голова должна была стукнуться обо что-то. Другими словами, при стечении этих условий оно, конечно, и могло привести к летальному исходу. Может быть. Я повторяю: может быть».
«А мог ли это сделать другой человек?»
«Да, но он должен обладать большой силой».
