«Поднос» у духов под носом.Вот и несет он, сдыхая, плиту…Жар — даже кости ломит,Сашку не сломят. На высотуОн доползет и в коме.Надо. И пусть нет во фляге на пот,Сгустками кровь в аорте,Он не умеет летать — ползет,Ношей согбенный чертик.И не до ангелов, и не до крыл,Адово — все по штату…Сколько же не человечьих силВыдано Сашке по блату?Он бы и умер давно, но дойдет…Выживет, знай «афганца»!Знают. И выдадут. Под расчет.Чеками. Девять двадцать…
84-86
Как крохи собирают по скатерке,Я в памяти события ищу…Мной на подкладке вытравлен был хлоркойДвух юных дат отчаянный прищур.Как будто время прятал впрок и в «нычку»,Теперь — верни, теперь — поди, достань…Вспять — двадцать пять, сопит он, стиснув спичку,Теперешний афганский ветеран.Пронзить бы кипу лет навылет взором,Подшиву белой ниткой прикусить,Вдохнуть тот миг, пропахший белым хлором,И Костю — замкомвзвода — воскресить…Сопение над первой цифрой — «восемь»…Неровной вышла циферка — скривил, —Славна была в тот год златая осеньС оттенком броским Спаса на крови…В подвале медсанчасти много хлора —Весь пол усыпан. Хлорка словно снег.А на снегу — убитые. Их трое.Им больше не поможет оберег…Вторая цифра поровней — «четыре»…Предтеча мест у черта на рогах, —Мы в те места известные сходили,Хотя нас и не звал туда аллах,А мы о том аллаха не просили…Восьмерка — третья цифра — тот же хлор.«Восьмеркой» вертолет мы окрестили,Но это, Брат, отдельный разговор…И шесть. В последней цифре много яда —«Шестерка», «сука», «дьявол»… зло и месть…Иудством испытанье после ада,Чтоб правильно понять, что значит честь…От спичек коробок и горстка хлорки,Огрызком спички росчерк по судьбе…Две крохи-даты с жизненной скатерки…Испытано. Афганом. На себе.
За камнем
Не царапай мою щеку, божия букашка!Мне сейчас не до тебя, не ко времени,Видишь, даже автомат раскален до плашки,И посвистывает смерть рядом с теменем.Не заигрывай со мною, небо синеоко,Не до игрищ-переглядок, не до ладушек,Вон о камень, что у локтя, пули в цокот,Весь поранили, поди, нежный камушек…Нежным камушек зову этот я по праву, —Ведь за камушком за этим сам изнежился,Кабы жгут, — перетянуть ногу праву, —Отступилась бы тогда мигом нежить вся…Ты, травинушка, склонися не за ветром вешним,А за выдохом моим обессиленным,Пусть першит, пусть ковыряет в горле грубой пешнейЭтот воздух…стон души…сотворенный жилами…Мне бы силы от земли, не дает — чужая вся,Мне б росинку от травы — до остей иссохшая…Мне бы облачко, да тень мертвеца пугается…Лишь букашке нужен стал вполовину сдохший я…Не царапай мою щеку, божия букашка!Час не ровен, раздавлю тебя пальцами…Слышу: Вроде бы живой, родился в рубашке…Жизнь пришла. Прошу, возьми постояльцем… А?..
