Осколки

Чуть подвинь его рукою своей нетвёрдой,
Сразу в дом угодят колыбельной бомбой.

К зеркалу подойди и прикрой лицо иконкой,
«Кровь и плоть» — это пароль, отзыв — «Спирт и тушенка».

Занавешивай теперь его, не занавешивай,
Смерть не видит, моторизирована душа или спешена.

Вырвись из здания, брось во врага гранату,
Всё равно отцу на заводе не заплатят зарплату.

Оглянись, огрызись, выпусти магазин и займи позицию
Город завален трупами, можешь набрать 02 и вызвать милицию.

Чей-то выстрел, и — тело сослуживца катится,
Чёрти что, лучше бы кино в Москве, да тёплая одноклассница.

Полыхнуло, «ура», штурма «версия три», рукопашная разгорается,
Пятна крови по снегу самостоятельно передвигаются.

Всё: секунды, дыхание, промедол, чей-то адрес и бинт
Если выживешь, приедешь домой и поймёшь, что давно убит.

Перебежками, перепрыжками, и петляй по жизни, как заяц,
Трафарет войны — это ты. Навсегда. Мерзавец.

Андрей Рогожников

Андрей Леонидович Рогожников. Поэт. Родился в 1963-м году. Служит в милиции. В 2001-году находился в командировке в Чечне. Публиковался в периодических изданиях. Живет в г. Златоуст Челябинской области.

Минутка-95

Сколько отчаянья, боли и мата!
В связках, простуженных, голосовых —
Площадь «Минутка» в пятнах бушлатов.
Наших солдат, но уже не живых…

Грозный

…рывок, прыжок, откат и — мимо!
нет-нет, опять не угадал!
тихонько брошен взгляд за спину:
«Ну, как ты, друг? — И я порвал!»

Смахнул с губы, дрожащей, глину,
привстал за камнем — снова «вжик».
Вот долбит, гад, твою малину!
Ползи, друган, ну, ты мужик!

Сейчас мы место обустроим,
ты сильно пыль не поднимай.
Ты что, братан?! Да что с тобою?!
«Ну вот и все… ты… передай…»

Ни слез, ни злости — пусто, глухо.
Ну, берегись! Я рядом. Здесь.
Язык шершавый, нёбо сухо.
Куда ж ты, сука, мог залезть?

Среди обломков видел! Вспышка!
Сейчас тебя настроим в лад!
Есть! Приговор! короче, «вышка»!
Вот так! И риску на приклад.