- Кот и лает! Я же вам говорил – порода такая - хамелеон!- сказал я, быстрее открывая дверь. Тетя Юля открыла рот и так осталась стоять. Я быстренько закрыл дверь.
За порогом, и, правда, стоял Хамми-кокер-спаниель и изредка лаял басом. Элайни стояла в дверях спальни, опершись на косяк, и вопросительно смотрела на меня:
- Ты где был?
- Пиво пил, - пошутил я.
- Что такое «пиво»?
- Это такая вода, с пеной, - сказал я, проходя на кухню.
- Возле двери колокольчики звенели, - сообщила она.
- Это тетя Юля, соседка,- объяснил я, освобождая пакеты.
- Что это ты принес? – спросила Элайни, заглядывая в них.
- Это еда, - объяснил я.
- Это еда? – удивленно спросила Элайни, вытаскивая консервную банку.
- Да, еда, - объяснил я,- она внутри этой железной баночки.
- А зачем же ее внутрь положили?
- Чтобы не испортилась, - объяснил я, и чтобы остановить вопросы, открыл банку и выложил содержимое в тарелку. Элайни взяла вилочку, повертела её, ковырнула кусочек рыбки и попробовала.
- Вкусно! – улыбнулась она, и принялась работать над тарелкой. Я подал ей кусочек хлеба. Элайни кушала и поглядывала на покупки, которые я выкладывал. – А это что? – спросила она, взглянув на стеклянную баночку.
- Это мёд, - я открыл баночку, Элайни по хозяйски придвинула её к себе и понюхала: - Вкусно! – тут же сама взяла ложку, погрузила в мед и сунула в рот: - Вкусно! – констатировала она и спросила:
- Вы всегда так вкусно едите?
- Когда деньги есть, - засмеялся я, показывая бумажки из кошелька. Она с интересом рассматривала купюры.
- А там что? – спросила Элайни, заглядывая пакет с одеждой.
- Это тебе, местная одежда, - объяснил я. Элайни, отложив еду, забрала пакет и, осветив меня улыбкой, закрылась в спальне. Появилась через двадцать минут. Что-то быстро, я уже думал – не случилось ли чего-нибудь.
Да-а-а-а! Отпад! Словами не описать. Любой журнал выложит миллион, чтобы сделать один снимок. У меня даже руки задрожали.
- Ну как? – кокетливо повернувшись, улыбнулась Элайни.
И где она научилась? Да с такой девушкой любой Адам сгрызет мешок яблок, запрещай их хоть три раза. Она увидела все по моим глазам, счастливо улыбнулась, подошла и впилась в мои губы. Одежду пришлось срочно снимать, а Хамми закрывать на кухне. Хотя он, подлец, с удовольствием сидел в наших головах и купался в любви. Нам было все равно.
А вечером мы сходили в кино. Элайни с жадностью впитывала новые впечатления и искренне сопереживала героям на экране. Потом мы зашли в кафе и немного посидели, но Элайни отсутствовала, она все еще была на там - на экране.
- Элайни, а почему ты прыгнула вместе со мной, - спросил, улыбаясь, я.
- Что? – переспросила Элайни, я повторил.
- А это! – кивнула головой Элайни. – Иначе никак. Что-то сорвалось и, фактически, Хамми нас спас, он нас соединил – в голове, понимаешь?
- Значит, если бы не Хамми, тебя здесь не было, - затаив вдох спросил я.
- Почему? Нет, - просто сказала Элайни, - без моего согласия Хамми ничего бы не делал, – она посмотрела мне в глаза:
- Я сама этого хотела, понял! – я взял её за руки и прильнул к губам.
После кафе я завел её в супермаркет, чтобы прикупить ей вещей, и Элайни долго ходила, перебирала товары, иногда спрашивая, для чего эта или другая вещь. В отделе парфюмерии Элайни застряла надолго, пока мой кошелек совсем не опустел. Вот так с пакетами и облаком запахов мы зашли в парк Островского, и я показал Элайни, где мы приземлились. По дорожкам гуляли люди, детская площадка звенела от голосов детей, было патриархально надежно и добротно.
Дома нас ждал сюрприз - прямо в прихожей сидел Хамми и, не обращая на нас внимания, сосредоточенно разгрызал старый радиоприемник. Даже образа кота не соблюдая. Менялся, как ему было удобней ломать приемник.
- Что с ним? – смеялась, глядя на него, Элайни.
- Не знаю, - ответил я, - наверное, проголодался! Вот только не пойму, что ему понравилось.
- Вот эти штучки! – показала Элайни на транзистор, который, оторвав, Хамми отправил в рот, раскусил, как семечку, и выплюнул желтую пластмассу прямо на пол.
- Хамми, тебе нравиться это? – показал я на следующий транзистор.
- Хамми нравится ЭТО, - так громко подумал Хамми, что у нас в голове зазвенело. Что же ему нравиться? Кремний? Так его и в песке много, а песок он не ест. Надо будет завтра пойти на радиорынок и набрать ему радиоэлементов, пусть побалуется. Может, ему германий нужен? Я забрался в кладовку и вытащил свои старые радиолюбительские коробки. И все потащил в коридор. Я выбрал два транзистора кремниевый и германиевый.
- Хамми, тебе что нравиться? – протянул я ему две руки с транзисторами. Элайни, смеясь, с интересом за нами наблюдала. Хамми тут же схватил германиевый транзистор и моментально съел. Потом съел и кремниевый! Ничего не пойму? Я отдал все коробки Хамми, и он с удовольствием стал в них копаться.
Зазвенел входной звонок. Я открыл дверь. За порогом стояла тетя Юля.
- Добрый вечер, – сказала тетя Юля, заглядывая в комнату, - Адамчик, у тебя соли не найдется, а то я забыла купить, - и протянула мне солянку. Ага, знаю я, какая тебе соль нужна! Цианистого калия тебе надо – чтобы не ходила зазря.
- Адамчик, а как твою невесту звать, - сказала тетя Юля, кивая Элайни.
- Элайни!
- Адамчик, а что же она не говорит?
- Она иностранка!
- А какая?
- Американка она!
- А-а-а-а! – удовлетворенно сказала тетя Юля. - То-то ты так долго ездил.
Она увидела Хамми, усердно жующего транзисторы, и округлила глаза:
- Адамчик, а кот у тебя железки ест!
- Пусть ест! Ему витаминов не хватает! – сказал я, возвращаясь с кухни.
- А может ему колбаски? – неуверенно сказала тетя Юля. – А то железки…
- Колбаски он не ест, - сказал я уверенно и серьезно, - только железки. Я же вам говорил у него порода – хамелеон.
- Я пойду, Адам Сергеевич! – сказала тетя Юля, впервые назвав меня по отчеству, и закрыла дверь, забыв соль и свою голову. Я перевел все Элайни и мы в этот вечер, без хохота смотреть на Хамми не могли.
Элайни уселась на диван и принялась щелкать по каналам телевизора. Процесс затянулся - она никак не могла выбрать, что смотреть. Беспомощно и жалобно посмотрела на меня.
- Что ты хочешь смотреть?- спросил я, отбирая пульт.
- Все! – честно призналась она. Я поставил ей «Дискавери».
- Вот здесь – все! – сказал я, отдавая ей пульт. Ага, сейчас! Через пять минут пульт снова защелкал. «
