– Ты среди своих, Куин, – продолжал убеждать его я, чуть понижая голос. – С тобой все в порядке. Да успокойся же наконец ради Бога.
Несколько солдат, первыми оправившиеся от шока, собрались вокруг нас. Потянув носом, я первым почувствовал характерный запах и первым догадался о его причине. Грубо говоря, лейтенант наложил в штаны либо в тот момент, когда скорписы заталкивали его в капсулу, либо непосредственно при пробуждении.
Я приказал парням отойти в сторону, прежде чем они успели прийти к тому же выводу, что и я.
– Ладно, ребята. Дайте лейтенанту пару минут, чтобы прийти в себя, а нам пора заняться делом.
Предоставив Куина заботам врача, я отдал распоряжение построиться.
– Никогда мне ещё не приходилось видеть подобной банды ублюдков, – объявил я, – и надеюсь, что больше не придется. Благодарю за службу и поздравляю с возвращением на базу. Сержанты, отведите ребят помыться, выдайте новую форму, покормите и отправьте отдыхать. Офицеров прошу задержаться ещё на несколько минут.
Я знал, что оставшиеся в живых сержанты были опытными ветеранами, прошедшими огонь и воду, и ни секунды не сомневался, что все мои распоряжения будут в точности выполнены, но, главное, мне хотелось удалить людей из центра до разрешения ситуации с Куином.
Состояние его по-прежнему было ужасным. Вместе с Фредой мы вытащили его из капсулы и перенесли в реабилитационный центр. Врач, проводивший процесс размораживания, отправился вместе с нами.
– Мне и раньше приходилось наблюдать подобное, – признался он, когда два робота-няньки приняли лейтенанта на свое попечение. – В лучшем случае, его придется полностью депрограммировать и заново проводить курс обучения, но, возможно, что и после этого он не сможет вернуться к активной деятельности.
– Что же ожидает его тогда? – поинтересовался я. Медик устало пожал плечами.
– Канцелярская работа, скорее всего. Он ещё годится для того, чтобы посылать на смерть других, хотя сам уже не способен встретиться с ней лицом к лицу.
Наверное, после всего случившегося я должен был испытывать, по меньшей мере, сострадание к своему бывшему заместителю, но последние слова врача привели прямо к противоположному результату.
Я почувствовал возмущение и отвращение.
Фреда лучше других поняла мои чувства.
– Он не виноват в том, что с ним произошло, – прошептала она. – От человека нельзя требовать больше того, на что он способен.
– Откуда тебе это известно? Она невесело улыбнулась.
– Какое сейчас это имеет значение? Я понял, что она права, и не стал настаивать. Ни специальные тренировки, ни долгая служба в армии не могут сделать из человека солдата, если эта способность изначально не заложена в нем самом. Уже во время нашей битвы за Лунгу поведение Куина говорило само за себя. Крушение можно было предполагать задолго до того, как оно произошло. Тогда мне просто не хотелось задумываться над этим.
– Солдату вообще не следует думать слишком много, – добавила Фреда, когда, предоставив лейтенанта заботам специалистов, мы наконец получили возможность подумать о себе, – как правило, это плохо кончается.
– Может быть, ты и права, – отозвался я, невольно подумав о Ранда, которая утверждала, что солдаты вообще не способны думать.
– С сегодняшнего дня ты мой заместитель, – произнес я, желая отвлечь её от неприятных мыслей.
– Что же ждет нас теперь? – спросила она. – Останемся на этой станции, или они направят нас на переподготовку?
– Ни то ни другое, – ответил я. – Они направят нас в самое пекло. Мы получили новое задание.
Внезапно до меня дошло, что я даже не позаботился спросить её мнение.
– Извини, я просил командование откомандировать всех вас в мое распоряжение, – объяснил я.
– И какова же наша цель? – поинтересовалась она.
– Бититу, астероид в системе… – я запнулся, сообразив, что ненароком произнес кодовое слово.
Глаза Фреды сверкнули. Сведения, заложенные программой в её подсознании, заполнили её мозг.
– Черт возьми, – пробормотала она, – они что, специально подбирают их для тебя?
– Мне не следовало просить бригадира направить вас в мое распоряжение. Может быть, ещё не поздно исправить положение.
– Не знаю, что хуже, – вздохнула она, – криогенная камера устраивает меня ещё меньше.
Дальше мы шли молча. Я не уставал корить себя. Мне и в голову не приходило, что мои ребята сполна заслужили себе право на отдых и реабилитацию после операции на Лунге. Покинутая нами планета могла показаться настоящим раем по сравнению с Бититу.
– Нам остается урегулировать всего одну проблему, – произнесла наконец Фреда.
– Какую именно?
– Сексуальной совместимости, – пояснила она, скромно отводя глаза в сторону.
– Понимаю, – пробормотал я. – Командование не одобряет длительных связей.
– Правильно, но поскольку ты теперь командир батальона, твое звание позволяет тебе рассчитывать на
