Око Каина

удивление.

Красный дождь струился по его бритому черепу, стекал по лицу по обе стороны переносицы. Рукой, все еще сжимавшей пульт управления, он стер кровь с разбитой губы.

— Неплохо, — сказал он. — Правда, очень уж торопливо, но ты всегда дрался как девчонка.

Они медленно кружили на небольшом пятачке, не отрывая друг от друга глаз. Дым заволакивал груды поддонов, делая их похожими на вагоны остановившегося на полном ходу поезда. На мгновение Томасу померещились на них человеческие фигуры, но предпочел не вглядываться — ему совершенно не хотелось лишний раз увидеть призраки умерших детей, тянувшие к нему тонкие черные ручки.

Он сунул руки в карманы, сжал в руках их содержимое и застыл в ожидании.

Сет, кажется, ничего не заметил.

— Видишь это? — спросил он, указывая на монитор «Векскама», висящего у него на шее. — Я наблюдал за вами. С самого первого дня. У вас не было никакого шанса ускользнуть. Весь поселок нашпигован камерами, в том числе — ночного видения. Они повсюду. И я по-прежнему их контролирую, старик. Постоянно.

Он снял прибор с шеи и положил его на пол. Томас продолжал медленно обходить его. Сет щелкнул пультом.

— Что касается моего последнего гаджета — сейчас тебе будет сюрприз…

Он сосредоточенно сдвинул брови.

— Итак, номер раз: активация взрывных устройств.

Новый щелчок.

— Номер два: блокировка дверей.

На его бледном лице, покрытом красными разводами, появилась широкая улыбка. Он положил пульт и тоже принял боевую стойку.

— Вот так. Теперь никто не сможет ни войти, ни выйти. Все будет решаться только между нами, Томми-бой.

— Зачем ты меня сюда позвал?

Том был в ярости. Но Большой Боб даже не пытался оправдываться. Кажется, он именно этого и ждал.

— А что тебе не нравится? Тут разве плохо? И мы совсем одни.

Рев ветра заглушал их голоса. Соленые брызги хлестали в лицо. Молния на мгновение расколола черное небо, и Том увидел, как дальний конец моста обрушился в волны.

— Ты это видел? Надо сматываться, пока не поздно!

— Я остаюсь! — отвечал Сет. — Мою шкуру она не получит!

Приближалась очередная чудовищная волна. Томас смотрел на нее и знал, что Сет тоже ее видит.

— Идет страшный великан, сейчас он раздавит весь Лос-Анджелес! — в восторге завопил Сет. — И никакой веревки не надо! Даже не пробуй меня спасти!

Его лицо осветила молния, отчего оно словно разделилось на две части: белую и черную.

В следующее мгновение волна обрушилась на них.

Томасу показалось, что в лицо ему ударил стенобитный таран. Он отлетел назад и врезался в груду поддонов, которые с грохотом обрушились. В глазах у него мельтешили искры. На мгновение он подумал, что сейчас вырубится, но потом все-таки смог сесть.

Сет, нанесший ему этот невероятной силы хук справа, продолжал стоять не шелохнувшись. Потом слегка склонил голову набок и, подняв правую ладонь со сжатыми пальцами, сделал легкий приглашающий жест, копируя Брюса Ли в «Смертельной игре». В детстве они оба восхищались этим фильмом.

Томас поднялся, чтобы вернуться в схватку.

— Мать твою, — с трудом проговорил он.

Половины моста слева от них больше не было. То, что они сами уцелели, казалось настоящим чудом.

Сет не прыгнул в воду, как ожидал Томас. Он по-прежнему был здесь — неподвижный, насмерть перепуганный подросток тринадцати лет, вцепившийся в какой-то жалкий деревянный брус среди бушующего водяного хаоса. Но, кажется, он по-прежнему предпочитал смерть возвращению к матери. Волны швыряли к их ногам обломки моста.

На следующий день, 2 марта 1983 года, в газете появилась заметка: «Вскоре после январского шторма на южное побережье Калифорнии обрушился новый, еще более ужасный. Две трети понтонного моста в Санта-Монике разрушены, пострадала часть жилых строений, повреждены десятки автомобилей. Подробности и фотографии на следующей странице».

Жаль, отстраненно подумал Томас, что они так и не послушали кассету Бой Джорджа — он принес ее своему другу накануне.

Томас дрался как одержимый. Он наносил своему противнику удары по лицу, голове, шее.

— Это что? — хихикал Сет. — Щекотка?

Его кулак мелькнул как метеор. Томас, к великому удивлению даже для себя, успел отклониться, скользнуть у противника под локтем и нанести ему удар в затылок.

Сет обернулся и изо всех сил пнул его в грудь носком ботинка.

— Отвали!

Сет кашлял и отплевывался, едва не захлебнувшись соленой водой.

— Оставь меня в покое!

— Заткнись! — прошипел Томас.

Он еще раз как следует врезал Сету, чтобы тот наконец закрыл хлебало. Потом схватил его под мышки и поволок прочь от берега.

Неожиданно Сет начал кашлять. Он буквально задыхался. Но быстро пришел в себя и, кажется, не потерял боеспособности.

— Побереги себя, — прохрипел Томас, — а то еще простудишься.

Из носа у него обильно шла кровь. Боль тысячами осколков пронзала все тело. Вряд ли он долго продержится… Но это уже не важно.

Он задел Сета еще раз. Тот ничего не сделал, чтобы защититься. Он открыл рот, словно хотел произнести еще одну издевательскую фразу, но вместо этого снова зашелся в приступе кашля.

В глазах Сета впервые промелькнуло беспокойство.

Он недоверчиво потер щеки и затылок. Его лицо исказилось. Пальцы сжали какой-то розовый блестящий предмет. Глаза расширились.

В следующий миг он упал.

Томас тащил своего друга со всей быстротой, на какую был способен, и вскоре они оказались на парковке. Шторм преследовал их по пятам. Мост рушился. «Додж» и две другие легковушки только что смыло в море, и огромный грузовой трейлер-холодильник вот-вот собирался последовать за ними. Мимо пронеслась по воздуху пластиковая мусорная урна.

Несмотря на это, Томас твердо знал: до безопасной твердой земли совсем недалеко. Спасение рядом, в двух шагах от них.

Но когда ветер снес крышу с ресторанчика Моби, он понял свою ошибку. Ураган не унес их только потому, что общий вес двух тел (а он ни на секунду не выпустил Сета) пока еще удерживал их на земле.