А эльфы все ушли на старый запад мира, Единый понял: встречи час настал. Он вновь окинул взором Новый Запад, Где люди и не ведали о том, Что за бескрайним морем есть земля Востока, И встреча с ней, всё ближе с каждым днём. Единый ждал, когда Восток покинут, Все эльфы, и наступит власть людей, И те, кто жил на Потаённых землях, Спасут оставленных, от пагубных страстей. Настало время, и завеса пала, От яркого и жаркого огня: — Жаль, Эрилата это не видала, Была она в сто крат мудрей меня! Разглядывая пламя под собою, Единый вспоминал былые дни, Как вдруг виденье страшное и злое, И лик Илзота его в ужас привели: — Теперь, по праву Западом владею — Тимирелатом, и его людьми, Лишь об одном сейчас я сожалею, Что на Востоке до сих пор владения твои! Грядут отныне в мире перемены, И вскоре он падёт у ног моих, А люди вступят на тропу измены, Им много повелителей двоих! — Чего добиться может бестелесный? Отравой горькой потчуя людей? Кому в садах бессмертных было тесно, Что сотворит законченный злодей? — Я — тихий шёпот, неги обещанье, Даю им, что никто другой не даст: Без смерти жизнь, богатство и признанье, Что в мире называют словом — власть. — Даруешь людям власть? Лишённый даже тела? Пусты твои напрасные труды, Ведь Эрилата вечной жизни не хотела, Какую жизнь им предлагаешь ты? — Твои потомки — сыновья Илзота. Ответил с гордостью отъявленный подлец, Они наполовину из людского рода. Судьба живых в руках их, мой отец! — Я не отец, тому, кто убивает, Кто извращает подлостью своей, Кто справедливости обман предпочитает, Кто не согласен с волею моей! Взмахнул рукой Единый перед сыном, Не досказав, Илзот во сне застыл, Был заточён в безвременья глубины, Что для него Единый сотворил. Но сон Илзота, всё же был не вечен, Пока он спал, Единый поил, На Старый Запад, где с почётом встречен, Стихий земных, властителями был. О потаённых землях долго вёл беседу, И Новым Западом те земли стали звать, Призвал над племенем Илзота одержать победу, И эльфов вновь к оружию призвать: — Я создаю, но я лишь раз разрушил, Прекрасный остров между двух земель, Я клятву себе дал, её я не нарушу, Тимирелат не трону я теперь. Один лишь взмах руки и в пыль он превратится, Погибнет всё: и Запад и Восток, Я не смогу с Врагами сам бороться — То будет бой, последний для веков.
