И мне ничего не оставалось, как договориться с ним о встрече.
– До свидания, всего хорошего, заходите, – сыпал заученными фразами «сектантский агитатор» при выходе.
– Зачем ты это сделала? – задыхаясь от злости, спросила я. – Он эту книжку может в любом книжном магазине купить! И сегодня вечером я занята!
– Глупая ты, Манька!
– Это еще почему?
– Ты что, не видела, как он на тебя смотрел?
– Как?
– Да он влюблен в тебя по уши! Нельзя упускать такого мужика!
– Хочешь, возьми его себе.
– С удовольствием. Только по всему видно, что он тебя любит.
– А я не люблю.
– Конечно, у нас же есть «Лучший человек нашего времени» с нездоровыми и, я бы сказала, опасными причудами в сексе! Не доведет это все до добра! Ой, не доведет!
– Ты сейчас говоришь, будто тебе сто лет.
– Сто – не сто, а до добра не доведет! – настаивала она.
– Я его исправлю, и у нас все будет хорошо.
– Как же, исправишь ты его! – усмехнулась Пулька. Она не верила, что сексуальные привычки Кронского можно исправить. Она вообще не верила, что человека после пяти лет можно переделать, но я решила доказать ей обратное.
А пока ничего не оставалось, как потратить вечер на неинтересный разговор с человеком, который мне был совершенно безразличен.
Я впервые надела норковую шубу (как говорит Мисс Бесконечность – «не май месяц»). Я решила быть неотразимой – ведь, согласитесь, есть особая прелесть в том, чтобы свести с ума человека, который тебе безразличен.
Хоть на дворе и было двадцать седьмое декабря, я чувствовала себя, как в пустыне, – снег тошно и скучно лежал на земле, словно песок: не блестел, был матовым из-за низкого водянисто-серого печального неба. Мне было жарко – рано я все же облачилась в шубу.
Вся эта заунывная уличная картина не предвещала ничего хорошего. Наверное, и вечер впереди ждал меня столь же тоскливый. Сама бы я ни за что не согласилась на эту встречу. Но Пулька!.. И зачем я только ему понадобилась?! Ведь книга – это только предлог. Нужна ему моя книжка! Смешно просто! Ах! Как хотелось бы мне сейчас увидеть «Лучшего человека нашего времени» и провести вечер с ним!
Именно такие мысли роились в моей голове, когда я ехала на свидание к Власу.
Влас стоял у памятника Александру Сергеевичу Пушкину в дубленке безобразного (я бы даже сказала, неприличного) желтого цвета. И откуда у него это пристрастие к желтому – то ботинки, теперь дубленка? В руке он держал белую розу на длинной ножке и беспокойно поглядывал на часы – наверное, думал, что я снова не приду.
Штампованное свидание. С некоторых пор я стала их ненавидеть: памятник великому поэту, цветы, часы, сказанные невпопад пустые слова. Вообще-то это считается нормальным, но меня почему-то раздражает. Наверное, влияние обольстительного и неординарного Кронского не прошло даром. Завидев Власа еще издалека, у меня появилось желание немедленно развернуться и бежать куда угодно и как можно быстрее, но как раз в этот самый момент он меня заметил и помахал длиннющей розой. Бежать было поздно. Я проклинала в душе Пульку, Олимпиаду Ефремовну за ее пристрастие к любовным романам, даже тот далекий месяц на море, когда мы познакомились с Власом.
– Отлично выглядишь, Маша! – радостно воскликнул он и спросил: – Книгу не забыла?
Я протянула ему книгу и чуть было не ляпнула: «Вот, возьми свой предлог для нашей встречи».
– Подписала? – шутливым, деланым голосом спросил он, и мне стало противно.
– Подписала.
– Пойдем посидим где-нибудь, я ужасно хочу есть.
– Да вообще-то у меня не так много времени. – Мне в голову вдруг пришла мысль, что я могу немедленно отправиться домой, ведь встретились-то мы из-за книжки – я ее отдала. Так что больше ничем не обязана.
– Да это ненадолго. Не люблю есть в одиночестве. Пошли? – настойчиво ныл он, как тогда на юге, когда звал меня ловить светлячков.
Мы пришли в какой-то восточный… нет не ресторан. Это было нечто промежуточное между тем кафе, откуда нас с Икки выдворили, и рестораном, куда впервые меня привез «Лучший человек нашего времени». Среднее заведение, средние манеры Власа, средние разговоры – все среднее. Скука. Все «ради приличия».
– Хочешь, анекдот расскажу? – спросил он, доедая люля-кебаб.
Я не хотела, потому что никогда не знала, в каком месте его глупого анекдота нужно смеяться, но ради приличия сказала:
– Расскажи.
– Если вы нашли клад, то одну четверть от него законно забирайте себе, а остальное закопайте! –
