всеобщем гуле и заливистом пении молодого человека с длинными волосами в васильковом костюме.
Дабы избежать повальной драки, хитроумная Галина Тимофеевна тоже засобиралась:
– Пойдем, Ванечка, пойдем.
– Нет, – отрезал Ванечка в пьяном упорстве. – Я еще не выяснил! Я не понял еще!
– Чего ты еще не понял?
– Почему это не я! Не я сорвал с рейхстага поганое фашистское знамя?!
– Уводи его, Галин! Уводи, пока я ему по морде не дал! – угрожающе не проговорил, а прорычал старший брат Василий.
– Идем. Дома все поймешь! – уговаривала упрямого супруга Галина.
– Нет!
– Ваня, прекрати! Нас Димуля ждет!
– Димуля? – услышав о внуке, Иван Матвеевич сразу как-то преобразился, словно из колючки превратился в прекрасный нежный цветок.
– Конечно. Мы ведь обещали его от соседки в десять забрать. Как раз, пока доберемся...
– Пойдем, – блаженно каркнул Иван и, едва держась на ногах, последовал за женой.
Катерина Матвеевна сладко спала, положив голову на стол, рядом с дымящимся цыпленком табака.
Юрик в который раз ударил по Федькиной ладони, отсмеялся и предложил выйти покурить.
...Когда вернулся, в зале царил полумрак, громко играла музыка, длинноволосый солист пел на бис «Ты проснешься на рассвете...». Пары танцевали меж столиков медленный танец. Метелкин окинул взглядом сидящих за столом гостей и, не найдя среди них своей молодой жены, забеспокоился, занервничал. Неприятное чувство вдруг охватило его – Юрию показалось, что его обманули, провели, украли самое ценное – то, без чего он никак не может обойтись в жизни.
Он метался при свете мигающей новогодней гирлянды, которая в ресторане «Ромашка» сопровождала исполнение музыкальных хитов, выполняя функцию динамического цветового освещения. Метелкин кидался то к одной паре, то к другой, пытаясь отыскать среди танцующих свою жену, но терпения не хватило – он подлетел к Кравкиной, что сидела за столом и с наслаждением обсасывала цыплячьи косточки, и прокричал ей на ухо:
– Где Аврора?! – Тамара вздрогнула, бросила на пол кость от куриной ноги и равнодушно ответила:
– Да вон она, с парнем танцует.
– Где? – озверел Юрик. Он, несмотря на свое неприятное ощущение, ожидал услышать от Кравкиной, что Аврора отлучилась в туалет или что-нибудь в этом роде.
– Да вон, вон, недалеко от колонны. – И Тома ткнула пальцем в Аврору, которая танцевала с очень симпатичным молодым человеком. А рядом с ними Любашка повисла на незнакомом мужчине в очках с толстой роговой оправой.
– Подлец! – взорвался Юрик. Он за долю секунды приметил, сколь страстно партнер сжимает
– Ты чо, в морду захотел? Я тебе сейчас устрою! Гад! – И Метелкин неожиданно вдруг ка-ак даст незнакомцу изо всей силы прямо по носу.
– Юрочка, Юрашка! Ты что?! Что ты делаешь-то? – обалдела Аврора.
– Зачем поперлась с ним танцевать?! У тебя что, мужа нет?
– Он пригласил – я и пошла. А что в этом такого-то?! – изумилась она.
– Что такого? Что такого?! Я тебе дома объясню – что такого! Еще всякая дрянь будет мою жену лапать! Ручонки свои грязные к ней тянуть! – расходился Метелкин.
Он говорил с Авророй, не видя, что та самая «дрянь» уже оклемалась и, придя в себя, готовилась к ответному удару. Аврора же это заметила, но виду не подала – она, разозлившись на Юрика, ждала с интересом, что будет дальше и кто кому из них набьет морду.
– Ах ты, гад! – получив сдачи, застонал ревнивец. – Федька! Федька! Наших бьют!
– Юрочка, Юраш! Ты что! Успокойся! Не заводись! Оставь его в покое! – залепетала наша героиня, почувствовав близкую и неминуемую драку.
– Ах! В покое его оставить?! Значит, заступаешься за него, за этакую дрянь?! Может, ты ему и свой телефон уже успела дать? А? Или свидание назначила? Отвечай!
– Юр, ты что, дурак совсем? – спросила Аврора и, посмотрев на супруга, не смогла сдержать смеха – дикая, хищная, какая-то нечеловеческая ярость исказила его лицо настолько, что оно перекосилось на левую сторону, губы, будто сведенные судорогой, застыли в наглой ухмылке, а глазные яблоки вращались то по часовой стрелке, то против нее. – Ну ты у меня посмеешься, посмеешься, – пригрозил он ей и добавил: – Дома!
Метелкин вдруг схватил стул и запульнул им в обидчика. Вернее, метил он в него, а попал в Галину Калерину.
– Правильно, Юрк, так ему, – поддержал друга Федор, сидя на полу – у него не было сил не то чтобы поддержать армейского товарища, ему даже стоять на ногах-то стало тяжело, невмоготу.
– Совсем уже!
