Волков некоторое время мерил своего собеседника взглядом, а за тем произнёс:
— Вообще-то занят…
— Дело о тройном убийстве в посёлке Дневичи, я так понимаю? — спросил гость.
— Угадали, но…
— Вот именно по поводу этого дела я здесь.
Волков бросил на него удивлённый взгляд.
— Какой у ФСБ может быть интерес в этом деле?
— Самый прямой, — произнёс Живунцов, спокойно глядя в глаза капитану. — Дело в том, что ваше дело прямым образом переплетается с тем, что веду я.
— И что же за дело вы ведёте?
Капитан Живунцов некоторое время молчал.:
— Информация, которой я буду должен с вами поделиться, имеет гриф повышенной секретности. А потому, прежде чем мы продолжим этот разговор, вам придётся подписать ряд документов о неразглашении.
С этими словами гость раскрыл свой кейс и извлёк из него упакованные в прозрачный файл бумаги, после чего протянул их Волкову.
— Подпишите и начнём работу.
— Погодите, погодите… — Волк поднял ладони, — не в моих привычках подписывать что-либо, предварительно не ознакомившись с текстом.
— Так ознакомьтесь. Время не ждёт.
Бросив на Живунцова косой взгляд, Волк извлёк бумаги из файла и углубился в чтение.
— Тут сказано, что в случае подписания я в течение пяти лет не смогу покидать территорию Российской Федерации… — произнёс Волк через некоторое время, вновь поднимая глаза на своего гостя.
— Так и есть, — лаконично подтвердил тот.
— Хм… Ну и какой мне в этом резон?
— Резон в том, что дело, которое я веду — государственной важности, и работая над ним сообща, мы сможем достичь наибольшего успеха, что в конечном итоге здорово отразиться на вашей карьере.
Волков ухмыльнулся.
— Туманные перспективы карьерного роста в обмен на свободу передвижения…
— Ну, так что? — казалось, гость начинает терять терпение.
— Ладно… — задумчиво произнёс Волков, ставя подпись. — Не нужен мне берег турецкий…
— Прекрасно, — капитан Живунцов принял у сыщика подписанные бумаги и спрятал их обратно в кейс. — Теперь позвольте вам кое-что показать.
На этот раз гость извлёк из кейса ноутбук, включил его и развернул экраном к хозяину кабинета.
— Видеозапись, которую я вам сейчас продемонстрирую, сделана в том самом посёлке, где произошло тройное убийство.
На экране ноутбука возникло изображение подвала.
На переднем фоне был виден человек в кожаной маске, привязанный к крестообразному сооружению. Затем в кадре появился человек в белом зимнем маскхалате и такой же белой маске на лице.
Живунцов прибавил звук.
— Ты привык быть режиссером, Титто… Что ж теперь почувствуй себя в роли актёра, — произнес человек в белом, и Волков заметил в его руке нож.
— Скажи мне и всем, кто смотрит эту видео запись, — зачем ты пытал и убивал этих девушек?
Привязанный человек ничего не говорил. Его глаза были прикованы к лезвию ножа, который держал в руке человек в белом.
— Ты не слышишь мой вопрос?
— Ты что задумал?! Ты… Мы же можем договориться! Мы можем…
Человек в белом вздохнул и шагнул к Титто, на некоторое время заслонив его от камеры спиной. Тот закричал… Когда человек вновь отошёл в сторону, маски на лице Титто уже не было… Кроме того у Титто исчезло одно ухо, а вся правая сторона головы оказалась в крови.
— Аа-а-а!!!! Ублюдок!!! Моё ухо!!! Моё у-у-у-ухооо!!!
— Я повторяю вопрос, — спокойным голосом произнёс человек в белом.
Титто глубоко дышал, по его плотному лицу градом катился пот.
— Ты… Ты же зна-а-а-а-аешь!!! Я же тебе уже расскаа-а-а-а-азал!!! — прорычал он, морщась от невыносимой боли.
— Я хочу, чтобы ты повторил всё это на камеру, — спокойно пояснил человек в белом.
— Меня…Меня заставили!!!
Незнакомец в белом вновь шагнул к Титто.
— Нет! НЕТ!!! НЕ-Е-Е-Е-Е-Н-А-А-АДО-О-О-О!!!!!А-А-А-А-А-А!!!Б-О-О-О-ОЖ-Е-Е-Е!!!
Когда лицо Титто вновь возникло в кадре, на месте одного его глаза зияла сплошная кровавая рана.
— Пожалуйста… — рыдал Титто… Пожалуйста не надо…
— Они ведь тоже просили не резать их, правда, Титто? — прозвучал из-за кадра голос незнакомца.
— Пожалуйста…
— Плакали, просили отпустить…
— Умоляю!
— Отвечай на вопрос и не смей лгать, что тебя кто-то заставлял делать то, что ты делал с ними!
— Хорошо… Хорошо… Я работал… На… Его фамилия… Кармаусов… На протяжении трёх лет… Я… И мои подельники… Снимали видеофильмы с настоящими изнасилованиями…И иногда — убийствами… Люди Кармаусова занимались сбытом… Продукции… Крышевали нас…
— Расскажи всем, о каком Кармаусове идет речь.
— Он помощник депутата… Государственной думы… Владеет одним из крупнейших частных охранных предприятий в России… Но это только официально… По-настоящему же в сферу его интересов входит… Торговля наркотиками, людьми, оружием и, в частности, подобным видео… Думаю… Мы не единственные… Не единственные поставляли ему подобные записи…
— Замечательно… — произнёс незнакомец.
— Нет! Нет! Подождите! — залепетал Титто, — вы не… не можете меня убить… не должны… Я умоляю вас… Я… Я важный свидетель! Да! Я важный свидетель! Без меня вы не посадите его! Я дам показания в суде! Видеозапись нечего не докажет! Суд не примет её как улику!
— Знаю. Но я делал её не для суда.
— Нет-нет-нет-нет! Я ещё не всё рассказал… Я многое знаю! Я расскажу! Дайте мне рассказать!
Титто затараторил. Его речь была сбивчива, он глотал слова, сбивался, но не переставал говорить. Он говорил о том, где Кармаусов живёт, где любит обедать, с кем спит, перечислял все возможные факты из его биографии… Постепенно он перешёл к совсем уже не нужным деталям типа цвета его волос и размера обуви, но не переставал говорить. Он понял, что пока он говорит — он живёт, и стоит ему замолчать, наступит конец…
— Я… Я ещё много чего знаю… Вот, например, однажды…
Но Волков не узнал, что произошло «однажды», потому что незнакомец, очевидно устав выслушивать словесные излиянии Титто, точным движением руки перерезал ему горло.
Титто захрипел и задёргался в своих путах. Кровь била из раны толчками, которые соответствовали ударам сердца. Постепенно толчки прекратились. Титто был мёртв.
Незнакомец вышел из кадра, но ненадолго. Вскоре он вернулся и сбросил к ногам трупа какие-то диски и кассеты, затем полил всё это бензином.
— И так будет с каждым, — произнёс он в камеру и щёлкнул зажигалкой.
Пламя мгновенно охватило сваленные в кучу диски, а затем перебралось на труп Титто.
— Кармаусов — ты следующий, — произнёс незнакомец в объектив, а затем запись прекратилась.
