— Погоди… Так они знали, что он барыга?
— Ну, сперва конечно ветошью прикинулись… Типа, какой барыга! На нашем участке! Да мы бдим! В окно глядим… Но потом я им намекнул, что им будет, если барыгу сейчас зажмурят, а выяснится, что они на самом деле про него знали… Ну они и раскололись…
— Они номер джипа хотя бы запомнили?
— Нет.
— Чёрт! — Живунцов со злостью ударил по рулю ладонями. — Даже ГИБДД не привлечь!
— А вот номер машины барыги я записал.
— Вот как?! Ну это уже что-то! — более оптимистично произнёс Живунцов и достал мобильный, собираясь звонить, но тот опередил хозяина, разразившись трелью.
— Да! — выпалил капитан, поднося телефон к уху, — Куда повезли? Понял…
Живунцов взглянул на капитана Волкова. — Давай номер машины барыги! Быстрее!
Получив листок с информацией, Живунцов продиктовал номер в трубку, и какое-то время ждал ответа, а затем достал свой блокнот и, прижимая телефон к уху плечом, стал что-то быстро в него записывать.
— Так… Ольховский переулок… Дом…Так… Понятно… Всё! Теперь живо туда!
Убрав телефон, он переключил внимание на свой коммуникатор и стал вводить в строке поиска название нужной улицы.
— Это наружка! — комментировал капитан свои действия, — доложили, что те, кто только что взял барыгу, отзвонились начальнику службы безопасности Кармаусова. Они сообщили, что везут барыгу на его же хату, где будут колоть, так как по их мнению он был с ними не до конца откровенен… По номеру машины мне нашли его адрес… Так… Да это же совсем рядом! — воскликнул Живунцов, глядя на результат поиска. — Пара кварталов!
Воодушевлённый таким поворотом событий он снова завёл машину и ударил по газам, но в следующий момент раздался визг тормозов, а затем машину сотряс довольно сильный удар. Спустя секунду Волков заметил, что причиной этому стала въехавшая в левое переднее крыло их автомобиля ярко оранжевая маршрутка.
— Твою мать! — выпалил Живунцов и выскочил из машины. — Куда прёшь?!! Глаза на жопе что ли у тебя?! — послышались его гневные крики, обращённые к водителю маршрутки — пожилому выходцу с Кавказа.
— Э-э-э-э! Слющай, да?! Я твой мама имэл! Куда ты лэтэл, син тупого ищака, брат грязной абэзьяны?! Сам свой пэпэлац переда мной выкатыл! Вискачил, как горный казёл!
Слушая, как они переругиваются, Волков покинул автомобиль и заметил, что один из ППСников также вышел из патрульной машины на улицу.
— Сержант, ко мне! — приказал Волков, делая знак рукой. — Задержать до выяснения, — добавил он, указывая на водителя маршрутки, который заперся у себя в машине, и которого оттуда безуспешно пытался извлечь Живунцов.
— Есть…
— Капитан! У нас нет времени! — обратился Волков к коллеге.
Взяв себя в руки и бросив тоскливый взгляд на искорёженное крыло, тот всё же внял словам напарника.
— Да… Чёрт… Верно! Надо спешить!
— В патрульную машину, быстрее! — скомандовал Волков и первым бросился к авто. Живунцов последовал за ним.
Плюхнувшись на сидение рядом с ошарашенным водителем, Волков продиктовал тому адрес.
— Гони туда! Живо! — произнёс он, когда Живунцов, хлопнув дверцей, так же оказался в машине.
— Есть… — растерянно произнёс патрульный, заводя мотор.
— Они здесь! — с жаром выпалил Живунцов, когда патрульная машина оказалась во дворе нужного им дома, и они заметили возле одного из подъездов автомобиль барыги. Рядом припарковался здоровенный чёрный джип Шевроле.
Волков достал свой пистолет системы Макарова и дослал патрон. На заднем сиденье Живунцов также щёлкнул затвором. В его руке красовалась Гюрза. Увидев это оружие, Волков уважительно кивнул.
— Так… — обратился капитан к водителю. — Сейчас мы с коллегой идём внутрь, ваша задача контролировать выход из подъезда. Если те люди, которых вы видели у вокзала, вдруг появятся — задержать. При необходимости стрелять на поражение!
— Понял…
— Всё! С Богом! — произнёс Волков и вместе с Живунцовым покинул машину.
Водитель также вышел на улицу и, передёрнув затвор своего АКСУ, занял позицию за автомобилем.
В подъезде было темно. Единственная нетронутая вандалами лампочка тускло горела рядом с кабинами лифтов, освещая давно некрашеные стены, испещрённые похабными рисунками и надписями. В воздухе витал тяжёлый запах мочи и плесени.
— Ну и гадюшник… — брезгливо поморщился Живунцов, — Нам на четвёртый…
Поднявшись выше, оба мужчины замерли около старой, обитой драным дерматином двери с цифрой тринадцать и прислушались. За дверью звучала громкая музыка.
— На счёт три… — произнёс Волков. — Раз… Два… Три!
Оба мужчины одновременно ударили дверь ногой, и та, не выдержав напора, распахнулась, открывая путь.
— Милиция! Никому не двигаться! — заорал Волков, первым вбегая в прихожую, посреди которой, ничего не понимая, замер какой-то невысокий и худощавый мужичок с татуировками на пальцах.
— На пол! Живо! — приказал ему Волков.
— Не стреляй, начальник! Я тут не при делах, в натуре! — завопил он, падая и накрывая голову руками.
В проёме одной из комнат показалась фигура бритоголового амбала.
— Шухер! Менты! — заорал он и захлопнул дверь.
Волков было кинулся в его сторону, но в последний момент услышал, как из-за двери донёсся характерный звук передёргиваемого затвора, и едва успел отскочить в сторону, как раздался грохот выстрела. В тот же момент из двери вырвало здоровенный фрагмент, а в образовавшемся проёме стал заметен ствол укороченного помпового дробовика. Дробовик грохнул снова, на этот раз выбив бетонное крошево над головой у Живунцова, и тот с матюгами отскочил в сторону, спрятавшись за углом.
Лёжа у стены, Волков вскинул пистолет и трижды выстрелил в обладателя дробовика прямо сквозь дверь и по звуку рухнувшего тела понял, что попал. В следующую секунду выстрелы послышались уже с другой стороны квартиры. В первых двух по звуку Волков безошибочно угадал пистолет Макарова, но последовавшие за ним три других определённо были произведены из Гюрзы. Такая последовательность внушала оптимизм и, бросившись в направлении стихшей перестрелки, Волков обнаружил растянувшегося на грязном линолеуме Живунцова. Тот матерился, но был жив.
— Грёбаный насос! Вот ведь тварь! — вопил капитан, прижимая левую ладонь к груди, — Новое пальто продырявил! Ну что за день?!
Его противник лежал возле входа на кухню, тоже был жив, но, судя по всему, серьёзно ранен.
— Ты как? — осведомился Волков.
— Жить буду! Спасибо бронежилету… Там наш клиент на кухне!
Вскинув пистолет и перешагнув через корчащегося на пороге преступника, Волков вошёл на кухню, где и обнаружил привязанного к стулу барыгу. Вид у него был не очень — одежда изодрана, голова в крови, тело в страшных ожогах. Он был без сознания, но всё же жив. Тут же рядом с включённой газовой плитой лежали и орудия пыток, при помощи которых бандиты допрашивали свою жертву. Больше никого на кухне не было. Но Волков помнил, что бандитов должно быть как минимум трое. Тот татуированный персонаж на полу в прихожей явно не принадлежал к людям Кармаусова, хотя, скорее всего, был с ними за одно.
