Арик опустил бинокль. Отсюда лица под платком было не разглядеть.
– Иди пока не спеша, – приказал он. – А сердце я тебе все равно вырежу.
– Лучше гадюку поймай, – хрипло отозвался Ильяс. – Она меньше.
И, покачиваясь, двинулся вперед. Руки его были скованы впереди наручниками, а на спине были прикреплены проволокой две гранаты Ф-1. Тонкая проволока, пропущенная через кольца, разматывалась через щель тонированного стекла.
Леша следил, как медленно сближаются две фигурки.
– Ну, что, еще метров тридцать… Стреляй, хоть в воздух, или кричи, чтоб ложились. Сам откатывайся…
Леша помолчал немного.
– Хотя ты же заговоренный, – он отер пот и, упершись перекрестьем в бронированное темное стекло, тихо добавил: – Должен же ты, сука, дверь открыть.
Двое сближались.
–.Ну, готовься потихоньку, – процедил Леха.
Прицел пополз вправо и вдруг остановился. Что-то Леше не понравилось, а что, он объяснить не мог. И тут он увидел, как шевелятся на пустом месте верхушки полыни. А потом увидел, как блеснула проволока.
– Стой, – успел он произнести в последний момент. – На нем растяжка…
Они были уже совсем рядом, шли прямо друг на друга. Видеть друг друга они не могли и поэтому разошлись, почти коснувшись плечами. Ильяс на секунду замер, потому что ему показалось, что один браслет щелкнул, а Катя, не останавливаясь, шла дальше вдоль проволоки.
– Она к ним идет. Бежать ей надо, – глухо сказал Леха.
Ильяс шагал вперед, а потом все же решился пошевелить руками. И почувствовал, что наручник расстегнулся и упал. Еще несколько секунд он шел и держал перед собой свободные руки, а потом вдруг сделал широкий замах за спину и успел пару раз обернуть проволоку вокруг ладони, прежде чем за нее дернули.
Прицел метнулся вправо, и один за другим застучали выстрелы в водительское стекло. Пули вязли в нем, как в пластилине, но стекло все-таки пошло трещинами, и Леха отчаянно бил в то же место, до конца обоймы.
Перезаряжая, вторым глазом Леша видел, что зачем-то выскочил из машины Армен и бежит по полю, потом черная машина, взревев, наконец рванула задом к дороге, и Ильяса потащило через заросли полыни.
– У-у! – замычал Леха и снова припал к окуляру.
Машина вывернула и, описав крутую дугу, вдруг двинулась вперед, прямо на них.
Пока ослабло натяжение, Армен тут же бросился на проволоку, пытаясь поймать в траве блестящую искру, Леха же видел, как, подпрыгивая и вздымая клубы пыли, машина приближается к Кате, которая будто застыла на месте. Видел, как со свистом и искрами отбивает его пули покатое лобовое стекло.
Наконец и Армен понял, что происходит, кинулся туда, крича что-то на бегу и бессмысленно стреляя в землю.
Ильяс, корчась от боли, грыз то ли свою руку, то ли металл.
Хлопнула дверца, и его опять рвануло со страшной силой, проволока, просвистев по траве, сбила с ног Армена, но тот вцепился в нее, не удержал, вцепился в Ильяса, как будто хотел остановить машину. Их обоих потащило к дороге, пока наконец проволока не оборвалась. А может, ее просто отпустили.
Машина уходила так же, задом.
Леха был мокрый, как будто его облили водой. Он скатился вниз, зацепился карманом за угол и, разодрав штаны, больно упал, лязгнув своими железными ногами. Потом все же забрался в кабину.
По кучам мусора «КамАЗ» стал съезжать на поле. Как горох посыпались с железной крыши стреляные гильзы.
Армен, спотыкаясь, возвращался обратно, от дороги. Ильяс сидел на земле, держа на весу порванную руку. Щурился от света.
Леша остановился рядом, посмотрел на раненого. Потом достал телефон.
– Ладно, не уезжай далеко, – тяжело дыша, сказал он в трубку. – Давай обратно меняться.
Ильяс смотрел на него и молчал.
– Договоримся, – после паузы сказал Леша и нажал отбой.
Потом открыл дверь и постучал глушителем по железной ноге.
– Видал? А ты говорил, что я ползать буду.
Армен подходил к ним.
– Ты не волнуйся, Армен, вернутся они сейчас, – сказал Леша. – Я договорился.
– Как ты договорился? – хрипло спросил Армен.
– Да обратно поменяемся. Если товарищ твой не против.
– Не понял я, – сказал Армен.
